* * *
Учитывая навеваемые этим местом печальные воспоминания о неподобающем поведении, было весьма странно, что лорд Рэнд повёз мисс Пеллистон в Грин-парк. Вероятно, усмотрел в том способ изгнать демона, вселившегося в него здесь. Но каковы бы ни были его побуждения, он направил лошадей по тропинке, причудливо разукрашенной переменчивыми тенями и рябью солнечного света. Ни одна яркая клумба не отвлекала глаз от зелёной парковой безмятежности, поскольку именно в этом месте супруга Карла II приказала никогда не сажать цветов. Хотя бы здесь блудный муж лишился возможности срывать букеты для полчища своих любовниц.
Макс остановил экипаж под большим раскидистым деревом и перевёл обеспокоенный взгляд на спутницу. Во всяком случае, он постарался таковой изобразить, потому что собирался её встревожить. К несчастью, он обнаружил, что пара ореховых глаз смотрит на него в ответ. Глаза эти были так неправдоподобно огромны, а глубина их таила в себе столь бурный волнующий мир, что собственные его черты разгладились, и единственное, что беспокоило виконта теперь, — безумное желание поцеловать Кэтрин.
Усилием воли он выкинул из головы всё, что касалось поцелуев, и заставил себя сосредоточиться на отчаянии: ему необходимо избавиться от неё.
Он начал с извинений за свой вчерашний внезапный уход. Когда мисс Пеллистон милостиво ответила, что мистер Лэнгдон явился вполне удовлетворительной заменой, лорд Рэнд испытал новое, очень неприятное чувство, которое, хоть и не могло быть таковой, но всё же подозрительно смахивало на ревность.
Он позабыл все слегка преувеличенные предостережения, которыми собирался напугать Кэтрин, и вместо этого сразу перешёл к рассказу о своих приключениях, излишне подробно описывая встречу с любовницей лорда Броуди.
— Боже милосердный! — вскричала Кэтрин. — Выкрасть моё платье? О чём вы думали?
— Об уничтожении улик. Вы должны понимать, что это платье — единственное подтверждение тому, что вы когда-либо бывали у Бабули Грендел. Не считая его, всё прочее лишь слухи и злые сплетни в ваш адрес.
— Что ж, мне просто хотелось, чтобы вы обождали немного, прежде чем бросаться очертя голову в столь опасное предприятие. Разве вы не просили выяснить, как много известно лорду Броуди? А сами даже не дождались, пока я расскажу, что мне удалось узнать. Уж это-то вы обязаны были сделать… и возможно, сделали бы, будучи трезвы, — добавила она скорее себе, чем ему.
Всю жизнь лорд Рэнд почитал ниже собственного достоинства искать оправдания своим поступкам. Он знал, что свет окрестил его виконтом-бродягой, и скорее гордился сим титулом, нежели наоборот. И тем не менее, ему уже до смерти надоело выслушивать, как эта чопорная девица каждое его слово раз за разом приписывает воздействию спиртного.