Этот случай заставил нас задуматься и о других недавних подозрительных происшествиях. Как-то на самом взлете у майора Чирскова оторвалась двухсотпятидесятикилограммовая бомба. Правда, она не взорвалась, но причина «чп» осталась невыясненной. Потом, также при взлете, на глазах у всех взорвался один из кораблей, и весь экипаж погиб. Почему это случилось, в чем и чья тут вина — ответить точно, конечно, вряд ли кто бы смог. Но как бы ни было, война безжалостно учила нас и бдительности. И никто больше скептически не отмахивался, когда комиссар Чернов проводил беседы о дисциплине, бдительности.
…Сегодня я полечу в тыл противника для выброски разведчиков. «Ваша задача, — сказал мне командир эскадрильи, — доставить десант в составе двадцати человек в тыл противника и выбросить их на парашютах. Подробности узнаете у начальника штаба, а лучше поговорите с капитаном Сушиным и его штурманом Скорыниным — им приходилось выполнять подобное задание». Но когда мы со штурманом Сырица пошли к ним, почти ничего важного для себя не услышали, кроме лестных отзывов о самих десантниках да кое-каких незначительных данных о районе цели.
— О-о, эти ребята такие боевые и славные, — восторгался Миша Скорынин, — что палец им в рот не клади, сразу откусят. С ними летать одно удовольствие. Они и место, куда им прыгать, покажут сами.
Приняв на борт парашютистов, я вырулил на старт и остановился в ожидании, пока разрешат взлет. На прозрачном диске вращающихся винтов отражались последние лучи заходящего солнца. Впереди, в конце аэродрома, возвышается водонапорная башня, чуть правее виден клуб, где мы еще не так давно, в последнюю мирную субботу, смотрели «Сильву». Березовая роща за стадионом слегка уже начинает желтеть. Но вот зеленая ракета! Корабль берет разбег, плавно отрывается и начинает набирать высоту. Выше нас почти сплошная облачность. Но через некоторое время на ней появляются «материки и острова», сквозь них порой замечаем мерцанье ярких звезд. Земля погружена во мрак, она кажется огромным черным экраном, на котором немыслима никакая ориентировка. Евгений Иванович сегодня как никогда поглощен расчетами, вычислениями. Но облака понемногу рассеиваются. Внизу появилось зарево пожаров — пролетаем линию фронта.
Все мы сильно замерзли. Десантники ходили по кораблю и, чтобы как-то согреться, прыгали на месте, размахивали руками. Постепенно снижаемся, становится теплее. Десантники начинают чаще поглядывать на часы, поправляют лямки парашютов, старший группы что-то уточняет со штурманом на карте. Затем Евгений Иванович выходит ко мне и показывает на едва заметные ориентиры на земле: поляна в лесу, речка. Делаю разворот, штурман дает мне курс для захода на цель. Продолжительно гудит сирена — сигнал «приготовиться!» для первой группы. Отряд будет прыгать с трех заходов. Раздаются прерывистые гудки — и часть десантников покидает корабль. Затем все повторяется еще и еще раз. На третьем заходе ко мне подходит старший группы капитан Симон, показывает место, куда ему следует прыгать, прощается с нами, дружески толкнув плечом, благодарит кивком головы и через бомболюки вываливается в темное ночное небо. С небольшим креном, по восходящей спирали я начинаю набирать высоту. Некоторое время на месте высадки мы замечаем отдельные вспышки карманных фонарей, но вскоре они исчезают. Радист Бутенко отправляет на КП радиограмму, что задание выполнено. Корабль ложится на обратный курс.