Рутгер прищурился. Кошелька он, однако, обратно не взял.
— За что ты его так не любишь? — спросил он. — Вроде же, помнится, он спас тебе жизнь.
— И... из-зувечил тоже он. Он и его мэ-э-альчишка. Рутгер долго молчал. Бликса успел доцедить свою кружку почти что до дна.
— Странные дела творятся в этом городе, — сказал наконец наёмник. — Ох, странные... Мне понадобится арбалет.
— У м-меня нету.
— Выпроси, укради или займи.
Бликса на минуту задумался, потом торопливо закивал:
— Я знаю, г-где достать.
— И арбалетчик.
— M-м... м-может, лучше ты?
Рутгер покачал головой:
— Я не хочу нанимать человека из гильдии. Слишком уж Матиас темнит вокруг всей этой истории. Ты можешь подыскать кого-нибудь со стороны?
— П-п... п-п... попробую.
— Лучше, если это будет кто-то не из местных. У тебя ведь есть дружки в соседних городах? Пошли им весточку, но только быстро.
С этими словами Рутгер встал и вышел из корчмы. Мешочек с деньгами остался лежать на столе. Некоторое время Бликса тупо смотрел на него, потом сгрёб и торопливо сунул за пазуху.
* * *
Постоялый двор в Лиссе, тот, что у ворот юго-восточной башни, был на удивление чистым и просторным — крашеная в жёлтые, зелёные и белые цвета хоромина в два этажа с подворьем, кузницей и лавкой скобяных товаров. Путешественники и торговцы, прибывавшие в город по реке, предпочитали останавливаться именно тут.
Здесь посетитель обнаруживал белёный потолок, покрашенные стены, чистенькие комнаты и весьма недурную кухню. Соломы на полу здесь не держали, опасаясь возгорания, но половицы стыковались без щелей, камины не дымили, а прислуга отличалась некоей особой расторопностью. Впрочем, всему этому находилось вполне реальное объяснение: трактир «У Синей Сойки» оставался пока что самым новым трактиром в городе. Что странно, это был едва ли ни единственный в городе трактир без всякой вывески.
Беда его была в одном: зимой река вставала.
В холодное время года жизнь в южных кварталах Лисса, естественно, замирала тоже. Все приезжие предпочитали останавливаться где-нибудь поближе к центру города, на северной стороне. Зимой посетителей сюда не могли завлечь ни пресловутые камины, ни комнаты, ни кулинарные изыски. Лишь мастеровые и мелкие лавочники из соседних кварталов забегали вечером перекинуться парой слов и подлечить горло горячим грогом. Вот и сейчас в зале, ставшем вдруг гулким и пугающе просторным, было только пятеро посетителей. Выл ветер — к ночи снегопад разгулялся в настоящую метель, которой городские улицы придали разрушительную силу горного потока. Ставни наверху раздражающе хлопали.