Он отставил свой бокал и придвинулся к столу.
Гусь был великолепен.
— Присаживайся, Иоганн, — кивнул Золтан трактирщику, руками разрывая жирное приправленное мясо. — Чего стоять, не первый год знакомы.
— Да уж, правда ваша, что не первый год, — признал тот, — только мне уж некуда. Я и ел уже сегодня, да и хватит мне — вон, я какой стал толстый, — он ущипнул себя за брюхо, растопырил руки и демонстративно повернулся вкруг себя.
Объёмы впечатляли.
— Видите? А?
— Вижу, — усмехнулся Золтан. — Да только что ж с того? Трактирщик должен быть толстым. Худой трактирщик, значит, и трактир хреновый. Что ж это за трактирщик, если он свою стряпню не ест?
— Э, не скажите, господин Хагг, не скажите. Вот вы: вон какой вы худой, и брюха нет совсем, а в харчевне у вас всё честь по чести, с понятием. Я, что ли, вашей стряпни не пробовал? Пробовал. Так вы ещё скажите, будто вы не у себя столоваетесь. Э? — он покачал указательным пальцем. — А-а!..
— Ладно, ладно. Убедил. Но всё равно давай, подсаживайся. Если есть не хочешь, так хоть вина со мной выпей.
— Да я... Я как бы и не прочь, да вот жена...
— Пей, пей. А то ещё подумаю, что ты меня отравить хочешь.
— Да что же вы такое говорите-то, как можно! — Иоганн воровато оглянулся, словно проверял, не смотрит ли супруга, затем махнул рукой, мол, наливай.
Золтан налил, и дело пошло.
— Всё дорожает, — жаловался Иоганн, мимоходом похрустывая сырными шариками. — Вот вы с понятием, господин Золтан, вы же сами трактир содержите, уж вы-то знаете, каково нам нынче стало-то. Ага. С тех пор, как эти воевать с туретчиной затеяли, все пряности идут через одних испанцев. Слов нет, пряности хорошие, хоть в суп, хоть в колбасу. Но — дерут! Просто кошмар, какие цены. Ага. Во-от такусенький мешочек перца стоит больше двух свиней! Оно, конечно, дело верное, закупишься разок — и на полгода. И народу нравится. На сорок миль окрест все знают: в «Коновале» дряни не дадут. Здесь перец не затем сыплют, чтоб тухлятину забить, ага, совсем же не затем... Как вам гусь, господин Золтан?
— Спасибо, гусь отменный, — Хагг откинулся на спинку стула, вытер руки о штаны и потянулся налить себе вина. — Надо будет выпросить у тебя рецепцию.
— Какая рецепция, да что же вы такое говорите! — всплеснул руками тот. — Вы ж сами знаете — всего понемногу, да смотреть, чтоб не пригорело. Берн, дурачок, никак смотреть за жарким не научится, половина жира пропадает. А гусиный жир негоже проливать, он — ого-го, какой полезный! Да. Гусиный жир очень вкусен с вареньем. Это жёнушка моя для вас готовила, специально, она в этом деле знает толк. Жёны, они понятливые: раз запомнят, вовек не забудут...