Так вот, к чему я всё это. Где-то есть ещё один мышонок, тот, который обращал собирал всё это и замыкал на себя. Эти трое как-то колдовали только все вместе втроём. Он в этой троице навроде громоотвода. Я не помню его имени. Может быть, он умер за эти годы, а может, и нет. Я говорил тебе, я помню только, что он тоже из Гаммельна, и что он заикался. Золтан, его надо найти! Раскопай своих подвалов, у тебя большой архив. Если они сойдутся, я не знаю, что будет. Если пятилетними сорванцами они были способны на такое, то сейчас это и вовсе будут маги чрезвычайной силы. Я боюсь их каждого по отдельности, чего уж говорить обо всех вместе! Я ничего им не сказал, я так и не смог во всём этом разобраться. Мне ужасно не хватает Герты и её познаний, а сам я читаю медленно, аки нерадивый школяр, да и книги мне найти довольно трудно. Многие из них для меня так же непонятны, как если бы были написаны на арабском. А большинство трудов по магии уже сгорели на кострах, часто — вместе с авторами.
Золтан, я прошу тебя во имя нашей дружбы, — присмотри за ними. Я не хочу, чтоб им причинили вред. <К тому же, эта девушка довольно много для> Но я и не хочу, чтобы все трое таки нашли друг друга. Думаю, ты понял, что я имею ввиду.
Я далеко не так беден, как это может некоторым показаться. Да, когда-то я ушёл из города, но позаботился, чтоб моё дело не заглохло. Половина лавок фармацевтов в Лиссбурге принадлежат на самом деле мне (во всяком случае — торгуют они моими снадобьями). За пять лет я скопил достаточную сумму, чтоб не бедствовать. В ящичке деньги. Немного, но достаточно. Используй их, как сочтёшь нужным.
<Много времени> Все эти годы я вёл исследования, изучал свойства растений и трав, составлял рецепты и смеси, и записывал всё, что со мной происходило памятного, необычного и интересного. Всё это ты найдёшь в тетради, которую я также положил сюда. Сохрани её, я не хочу, чтобы её сожгли. Если будешь в Гаммельне, отдай её Карл-Хайнцу Готлибу — племяннику покойного старика Готлиба, помнишь? Ему пригодится. Ты знаешь, где он живёт.
Теперь о главном. Я чувствую, что что-то пошло не так, и даже руны мне пророчат беду. Я не боюсь смерти. Беда в другом. Мне кажется, что и с той стороны меня ждут неприятности. Не знаю, удастся ли мне из них выпутаться. Видишь ли, слишком много колдунов, магов, и просто провидцев и даже — святых инквизиция сожгла на кострах, да ещё война... Кому приносится эта жертва, мне неизвестно. Сила копится уже много лет, никто её толком не использует. Ветра больше нет, — это буря стучится в окна. Живым сопротивляться этому ещё можно, хоть и тяжело, но если кто-нибудь сейчас прихлопнет хорошего мага, и всё это хлынет в него... Я не знаю. И ещё: в этих землях хороших чародеев больше не осталось. Во всяком разе, я их не чувствую. Должно быть, я — последний, если не считать, конечно, тех мышат, но они — пока ещё никто, и ещё одного ещё одну, которая раньше им была. Ты знаешь, о ком я говорю.