Золтан долго молчал, разминая свою левую — четырёхпалую ладонь, как делал всегда, когда нервничал. Из опыта долгой совместной жизни Марта знала, что в подобные моменты его лучше не тревожить.
— Я не могу тебе сказать, — проговорил он наконец. — Пойми, но... я не могу. Просто поверь мне. Я ни на кого не работаю. Я ничего и никому не обещал, и тот человек тут не при чём. И знаешь, что... Тебе лучше забыть, что ты вообще его видела.
— В чём дело? — Марта переменилась в лице. — Тебе кто-то угрожает?
— Нет.
— Что ты замыслил?
— Марта, послушай... мне скоро нужно будет уехать.
— Золтан...
— Постой! — Хагг выставил перед собой ладони, не давая ей вставить и слова. — Я ничего не стану объяснять. Поверь мне только — это важно. Важно для жизни... одного человека. Я вернусь и всё объясню.
Та помрачнела.
— Как всегда, — с горечью сказала она и закусила губу. — Ох, Золтан, Золтан... Ты неисправим. Быть может, ты всё-таки мне скажешь, что... Кто на этот раз?
Золтан помолчал, потом решился.
— Лис, — ответил он.
— Боже мой! — Марта побледнела, поднесла ладонь к губам. — Золтан, нет! Только не его. Он-то кому помешал? Зачем ты так?
Золтан поморщился.
— Я же говорил, что ты не поймёшь, — разочарованно сказал он и махнул рукой. — Кому он помешал, ты спрашиваешь? Да никому, и в то же время — всем сразу. Сам по себе он, может быть, и не опасен, но найдутся такие, которые захотят его использовать.
Знаешь, я подумал, прежде чем за это взяться. Хорошо подумал. Не хотел соглашаться и не согласился. Но если я за это дело не возьмусь, возьмётся кто-нибудь другой, желающие найдутся. И этот другой с ним разговаривать уже не будет. Понимаешь?
— А ты?
— А я — буду, — мрачно пообещал он. — Ещё как буду. Те, другие прикончили бы его без разговоров. Я знаю дюжину рубак, которые за деньги мать родную прирежут, не то что какого-то травника. Гнусные же времена настали, ох и гнусные...
При этих словах Марта скептически хмыкнула. Золтан кивнул, как будто угадал невысказанную ею мысль:
— Да, я тоже думаю, что этот номер не пройдёт — Лисёнок сделает их только так, хоть вместе, хоть поодиночке. Впрочем, я не знаю, но если меч ещё с ним... Но тогда за ним начнётся настоящая охота. Ты понимаешь, что это значит?
Марта кивнула и долго молчала, собираясь с мыслями. В пустой каморке воцарилась тишина, лишь где-то глубоко в бревенчатой стене слышалось зловещее «тик-тик» жука-точильщика.
— Лисёнок... — наконец произнесла она. — Столько лет прошло, он давно уже взрослый, а ты всё по привычке зовёшь его так... — Марта посмотрела мужу в глаза. — Золтан, почему? Что происходит? Ты ведь не убьёшь его? Ну, скажи, что не убьёшь! Ведь не убьёшь?