Я знала, что время может идти медленно, как расходятся по воде круги, а может нестись вскачь, так что голова идет кругом, но до сегодняшнего дня я и не подозревала, что это может происходить сразу. Минуты разбухают вокруг меня, душат своей неповоротливостью. Я наблюдаю за тем, как солнечный свет сантиметр за сантиметром ползет по потолку, и пытаюсь побороть боль в голове и в плечах. Онемение распространяется с левой руки на правую. Муха кружит по комнате и жужжит, пытаясь протаранить жалюзи. В конце концов бедное насекомое лишается сил и падает на пол.
«Мне жаль тебя, подруга. Сочувствую».
И в то же время я прихожу в ужас, когда понимаю, сколько часов прошло после ухода Ханы. Каждый час приближает процедуру исцеления и расставание с Алексом. Каждая минута тянется как час, а час пролетает как минута. Если бы я как-нибудь могла узнать, удалось Хане спрятать записку в кулак Губернатора или нет. Но даже если ей это удалось, шансов, что Алекс заглянет туда, практически нет.
Хотя надежда пусть крохотная, но существует.
Я далее не думаю о том, что еще может помешать моему побегу из дома. Например, о том, что я связана, или о тете Кэрол, дяде Уильяме, Рейчел, Дженни, постоянно дежурящих у двери в мою комнату. Можно назвать это уходом от реальности, упрямством или обычным сумасшествием, но я просто обязана верить, что Алекс придет за мной и спасет. Как в одной из сказок, которые он рассказывал мне на обратном пути из Дикой местности, там принц вызволял возлюбленную из заточения в высокой башне, убивал драконов, проходил через колючие заросли ядовитого кустарника.
После обеда в комнату входит Рейчел с миской дымящегося супа в руках и молча садится на край моей кровати.
— Очередная порция адвила? — с сарказмом интересуюсь я, когда она подносит ложку с супом к моему рту.
— Но зато ты выспалась и теперь чувствуешь себя лучше, — парирует Рейчел.
— Я бы почувствовала себя лучше, если бы меня не связывали.
— Это для твоего же блага, — говорит она и снова жестом предлагает мне ложку с супом.
Меньше всего мне хотелось бы принять еду из рук Рейчел, но если Алекс придет за мной (когда он придет за мной), я должна быть сильной. И потом, если тетя и Рейчел поверят в то, что я сдалась, они могут меня развязать или перестанут дежурить у двери. Поэтому я с шумом втягиваю в себя суп и изображаю улыбку.
— Вообще-то вкусно.
Рейчел сияет в ответ.
— Можешь есть, сколько захочешь. Завтра ты должна быть в хорошей форме.
«Аминь, сестричка», — мысленно говорю я, после чего проглатываю ложку супа и прошу вторую.