На глаза Мейбл навернулись слезы. Она готова была верить, что Эрнест искренен, что раскрыл перед ней душу… Но он ведь пока не избавился от своих подозрений. Ей вновь захотелось обнять его и прижаться к нему всем телом, однако гордость заставила остаться на месте. Эрнест не доверял женщинам, вот в чем заключалась проблема. Наверное оттого, что мать, бросив его в раннем детстве, нанесла его психике тяжелую травму. Что касается самой Мейбл, то и она была не слишком-то склонна верить мужчинам. Поэтому им вряд ли суждено договориться.
— Я тебя ни о чем не просила, — преодолевая неловкость, с трудом выдавила Мейбл. — А та ночь… — Она приняла равнодушный вид. — Забудь ее, Эрнест. Я тоже во многом виновата. А ты… ты вел себя типично по-мужски. Давай все оставим в прошлом и простим друг друга.
Глаза Эрнеста загорелись гневом.
— Типично по-мужски? — сухо переспросил он. — Ну, Мейбл, если у тебя такое низкое мнение о мужчинах, я могу это исправить…
Шагнув, он порывисто обнял ее и прильнул губами к нежным женским губам. Мейбл затрепетала, чувствуя, что не в силах противостоять этому человеку. Но если он поймет, что небезразличен ей, она пропадет безвозвратно.
— Не бойся, — хрипловато промолвил Эрнест, отстраняясь. — Я не стану навязываться, тем более — принуждать тебя, Мейбл. Да, я хочу тебя, но готов ждать, пока ты не ответишь мне взаимностью. Может, я и заблуждаюсь, но мне кажется, что я добьюсь своего.
Он еще раз поцеловал ее, вложив в поцелуй весь свой неутоленный голод, всю с таким трудом сдерживаемую страсть. В отчаянии закрыв глаза, Мейбл откликнулась на поцелуй, отдаваясь влечению, бороться с которым была не в силах…
Казалось, поцелуй длился вечность. Наконец объятия Эрнеста стали слабее, и Мейбл высвободилась из его рук. Она с отчетливой ясностью поняла, что влюбилась, а вот этого-то ни в коем случае нельзя было допускать. Теперь из-за собственного безрассудства она стала бесконечно ранимой и беззащитной перед этим человеком…
В воздухе повисло напряженное молчание, чреватое грозой. Мейбл задыхалась, ей казалось, что она вся горит. Лицо Эрнеста, напротив, было непроницаемо, серые глаза смотрели холодно и отстраненно.
— Хотелось бы мне знать, что за мысли бродят в твоей голове, Мейбл.
— Не понимаю, о чем ты… — Нет, она все прекрасно понимала, но сознаться в этом не могла.
— Вот как? От тебя веет то жаром, то холодом, — промолвил Эрнест. — Стоит мне поддаться искушению обнять и поцеловать тебя, как ты меня тут же отталкиваешь.
— Я не просила целовать меня! — запротестовала Мейбл, в отчаянии обхватив руками плечи. — Может, ты просто… просто не осознаешь, какое воздействие на меня оказываешь?