Некоторое время Эрнест молчал, откинувшись на спинку дивана. Лицо его наполовину было в тени, а наполовину освещено свечой, горящей на журнальном столике. Сейчас он напоминал Мейбл загадочного незнакомца.
— Спасибо тебе, — наконец произнес он. — Ты меня просто поражаешь, дорогая. Ты пытаешься взвалить на свои плечи непосильную ношу. А ведь сама говорила, что нуждаешься в отдыхе.
Мейбл зябко повела плечами.
— Ну, во-первых, это мама и сестры решили, что мне надо побездельничать. А, во-вторых, перемена рода деятельности — тоже отдых.
— И все-таки я должен тебе сказать: Эве нужен близкий человек, который находился бы с ней постоянно.
Мейбл нервно сглотнула. Эта мысль и ей самой приходила в голову, но она в панике гнала ее прочь. Поэтому слова Эрнеста подействовали на нее, как неожиданно раздавшийся удар грома. Ей стало не по себе.
— Ты считаешь, что мне… лучше устраниться? — спросила она с замиранием сердца.
— Не мне решать. Мать — это самое дорогое, что есть у ребенка. Если какая-нибудь женщина сможет заменить Эве мать, я буду всячески поддерживать ее. Клянусь, что она никогда…
Мейбл уставилась на него во все глаза.
— Ты говоришь так, будто приемная мать чем-то глубоко тебя обидела. А ведь ты всегда вспоминаешь мать Надин добрым словом… Или ты имеешь в виду не ее, да, Эрни?
Он бросил на нее долгий взгляд. Сейчас его глаза были темнее ночи.
— Да, не ее. Мать Надин — исключение из правила. — Итак, подозрения Мейбл подтвердились. — Какое-то время после того, как моя мать бросила нас, отец пытался утешиться с другими женщинами. Но они в нашей семье не задерживались. Пара месяцев, от силы полгода — и исчезали без следа. К некоторым из них я пытался привязаться. Но вскоре понял, что те, кто не делал вид, будто заменяет мне мать, были куда добрее тех, кто втирался ко мне в доверие.
Мейбл стало жаль его. Неужели ей удалось заглянуть в самую душу Эрнеста Финлея, человека, казавшегося таким хладнокровным и несгибаемым? Теперь стало ясно, почему он не доверяет женщинам. Она все понимала, однако ничего не могла изменить. Эрнест по-прежнему считал, что она такая же, как те, с кем проводил время его отец. Такая же, как его родная мать. Правда, была еще мать Надин. Но он сам назвал ее исключением из правил.
— Хочешь сказать, что я должна держаться подальше от девочки?
— Нет, черт побери! Как раз наоборот. — Во взгляде Эрнеста промелькнуло что-то странное, непонятное. — На самом деле я хочу тебе предложить…
Мейбл уставилась на него, затаив дыхание.
— Продолжай же… — произнесла она наконец, когда пауза стала невыносимой.