— У вас снова загорелись глаза, — сказал он, а она подумала, что для этого ему достаточно просто появиться в комнате.
Хойт пристально посмотрел на нее.
— Вы сказали, что объясните свои слова про волшебную лампу.
— Я ведь сказала, что, наверное, привела неподходящий пример, — смутилась она.
Он улыбнулся.
— Но я понял, что вы имели в виду — про этих джинов я слыхал. Получается, что раз я вас накормил, то вы выполните три мои желания?
Если бы Эдит так хорошо не знала Хойта, то решила бы, что он с ней заигрывает. И его замечание про загоревшиеся глаза… Его собственные глаза тоже блестели, и это было интригующе опасно.
— Вы хотите исполнения трех желаний?
— Я думал о них в течение всего ужина, — с чувственной хрипотцой в голосе ответил он.
Эдит поняла, что надо отшутиться, а иначе она угодит в ловушку… если уже не угодила. Она заставила себя улыбнуться как ни в чем не бывало.
— Итак, какие у вас желания? Их всего три, так что хорошенько подумайте, прежде чем выбрать. С хозяйки маленького ранчо и владелицы сломанного трактора много не возьмешь.
— У вас сломался трактор?
— На этой неделе — в первый раз. А вообще ни одной недели не обходится без поломки.
Не стоило вспоминать про трактор, хоть и сказала она это шутливым тоном. Слово слетело с языка неожиданно, потому что она очень устала, а мысль о тракторе не давала покоя. Ей вовсе не хотелось, чтобы Хойт подумал, будто она намекает на его помощь. Или на его деньги. Надо поскорее переменить тему.
— Я жду ваших пожеланий. Я — ваша должница за сегодняшний чудесный ужин.
— Вам было хорошо?
— Да, очень. И вы так замечательно все обставили, что заслужили большие чаевые.
— А что, если нам сложить эти большие чаевые с тремя желаниями и заключить сделку? — предложил он.
Эдит и прежде замечала у Хойта вот такой же хитрый взгляд, когда он вел деловые разговоры по телефону. Сто лет назад он, вероятно, мог бы стать барышником или жуликом. Правда, он был слишком порядочным человеком, чересчур прямым и честным, и к тому же любил работать, так что мошенничать он просто не способен.
Эдит это всегда восхищало, поэтому она не боялась, что он ее обманет. Но сейчас между ними наметились какие-то новые отношения, а какие именно, она пока что понять не могла. Она решила прикинуться дурочкой.
— Какая сделка? Я навряд ли смогу работать у вас больше, чем сейчас, но… надо подумать.
— Я не о работе, Эдит. Это дело личное. — Улыбка исчезла с лица Хойта, а темные глаза пристально смотрели на нее. — Через пару месяцев мне стукнет тридцать четыре. Давно пора остепениться и завести семью. Случись что со мной, все отойдет к двоюродным братьям, которые живут где-то в восточных штатах — я их и видел-то всего раз или два. Сомневаюсь, что им нужно мое хозяйство. Да они и понятия не имеют, как этим заниматься, так что весь мой труд и труд моего отца, деда и прадеда пойдет насмарку. — Хойт замолчал, словно почувствовал смятение Эдит, но затем продолжил: — Я подумал об этом вчера, когда летел с лошади и видел, что внизу кусок железа. С тех пор мысль об этом меня не покидает.