— Правда. У нас теперь есть целых два месяца для подготовки к слушанию дела. Я полагаю, что за это время мы сможем представить дело на Совет попечителей. И тогда наши оппоненты либо окажутся в дерьме, либо закроют это дело. А после всего, что я видел на прошлой неделе (а мне до сих пор не верится, что я действительно это видел), у меня такое предчувствие, что вообще все они окажутся в заднице. И тогда уж мы устроим им процесс!
— Я не хочу затевать никаких процессов. Мне нужно только, чтобы они вернули мне мои права на врачебную практику.
— Не валяй дурака, Алан! Эти скоты заявили в «Экспрессе» о твоем отстранении буквально час спустя! Это же форменное свинство!
— Они отрицают свою причастность к этому инциденту.
— Они врут. Но погоди, мы еще припрем этих мерзавцев к стене!
— Хорошо, Тони, — сказал Алан, положив руку на плечо своему другу. — Хорошо. Только успокойся.
— Я в порядке. Только и ты не строй из себя всепрощенца. Как только ты покажешь этим скотам свое маленькое шоу наподобие того, что ты демонстрировал на прошлой неделе, мы…
— Никаких шоу, Тони.
— Что? — Лицо у Тони вытянулось. — Что ты имеешь в виду? Как это — никаких шоу?
Алан откинулся на спинку кресла.
— Я много думал об этом после отъезда Джинни. Мне просто больше нечем было заняться, и, знаешь, пришел к выводу, что, если я публично признаюсь в своей способности исцелять, если продемонстрирую свои способности, чтобы доказать, что я не сумасшедший, моя личная жизнь будет разрушена. И даже хуже того — я стану своего рода естественным источником дохода некоторых людей. Чем черт не шутит — я могу стать даже объектом религиозного поклонения. Я стану предметом всеобщего внимания в течение круглых суток. У меня не будет никакой свободы. Возможно, я послужу также мишенью для убийц. — Он медленно покачал головой. — Выхода нет.
Тони помолчал с минуту, а затем сказал:
— Да, я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Я постараюсь добиться твоей реабилитации без всяких магических сеансов. — Он ткнул в Алана пальцем. — Но только ты смотри не устраивай больше таких шуток, какую ты отмочил тогда перед Советом попечителей. Ты не оказался бы сейчас в таком дурацком положении, если бы в свое время послушался меня и промолчал!
Алан скрестил руки на груди, как делал обычно при чтении молитвы, и склонил голову.
— Аминь, братец.
Тони рассмеялся:
— Вот это правильно!
— Как там дела у меня в приемной? — спросил Алан, провожая его до двери. — Улеглись там страсти хоть немного после сообщения о том, что меня временно отстранили от врачебной практики?