- Может не стоит?
- Положись на меня, ничего он тебе не сделает. Пусть только попробует.
- Я думал это проверка…может, вы мне не доверяете?
- Это провокация! Я ему устрою проверку…Черт! Твою! Этого только мне не хватало…Он у меня получит!
- Ваня…- посмотрел я на Мелешникова, - я тебе верю…Мне больше не кому верить…
- Я тоже тебе верю…все будет нормально. Иди…
Мелешников вызвал на разговор Нестеренко…
- Ты что же это делаешь за моей спиной? Тебя кто просил?
- Я…я же проверить его хотел.
- А тебя об этом просили??? Это что еще за инициатива? Спровоцировать его хотел?
Что он ему сказал, я не знаю, но тот вернулся весь бледный, причем посмотрел на меня так, как будто готов бы стереть с лица земли и растерзать на мелкие кусочки! Зато больше проблем у меня не было и тот самый Нестеренко обходил меня едва ли не за три версты. Даже слово не смел мне сказать!
Вечерами, по традиции они часто собирались вместе, разговаривали, смеялись, пели песни. Организовали небольшой концерт. Играл гармонист, пригласили в гости девушек связисток, санинструкторов, и прочих. Пришла и Катя, при виде нее сердце мое вдруг радостно забилось. Увидев меня, она не сразу меня узнала, только когда я с ней поздоровался.
- Привет!
- Ой! Я тебя не узнала.
У меня была короткая стрижка, да и в новой форме ей наверно было видеть меня не привычно.
- Тебе идет, - посмотрела она меня. - Так даже лучше,- натянула мне на глаза пилотку.
- Партизанка!
- А ну гармонист, частушки давай! – закричали хором.
Мы уселись все вместе, заиграла гармонь, и девчонки запели:
Милый мой, милый мой,
На войну возьми с собой,
Там ты будешь воевать,
Я - патроны подавать
Распроклятая Германия,
Сгорела бы в огне! –
Не дала повесели
Ни милёночку, ни мне.
Девочки, молитесь богу,
Чтобы Гитлер околел.
Третий год уже воюем –
Как собака, надоел.
Все весело и дружно смеялись. Через некоторое время я сам не заметил, как заразился и смеялся уже вместе со всеми. Кто свистел, кто хлопал, кто пританцовывал, вообщем такого я еще не видал! Одна из частушек мне особенно понравилась, я почему-то над ней хохотал до упада, держась за живот:
Сидит Гитлер на заборе,
Плетет лапти языком,
Чтобы вшивая команда
Не ходила босиком.
Представить такого я себе просто не мог! Надо же было такое выдумать! А девчонки все продолжали:
Сидит Гитлер на заборе,
Просит кринку молока.
А доярка отвечает:
Подою скорей быка!
И снова я не мог удержаться, едва не лопнув от смеха. Ваня с интересом смотрел на мою реакцию, которая для него видимо была несколько неожиданной и интересной.