— Ты скоро поймешь, — ответил Богданос. — А теперь погаси фонарь.
Через несколько минут подошел отряд полицейских с собаками. Ищейки начали скрестись в дверь дома, потом добрались до колодца, вернулись назад, снова растерянно побежали к колодцу, визжа и скуля.
— Кажется, они почуяли что-то тут, поблизости, — сказал один из агентов.
— Обыщите дом, — приказал командующий офицер. — А я проверю колодец. — Он заглянул вниз и осветил шахту ярким лучом фонаря. — Здесь ничего нет, — объявил он, внимательно все осмотрев. После чего вернулся в дом, ожидая, пока его люди закончат обыск.
— Ну так вот, — сказал Богданос, — если б я бросил цепь, полицейский увидел бы концентрические круги на поверхности воды и понял бы — кто-то не так давно бросил или уронил что-то в колодец. Он начал бы подозревать и, быть может, спустился бы… Кроме того, цепь может нам пригодиться.
Они пошли по проходу, поросшему большими пучками венерина волоса, освещая себе путь фонариком, и через полчаса добрались до большого резервуара, castellum aquarium, древнего акведука.
Гениальная конструкция, — проговорил Богданос. — Когда из-за дождей или таяния снегов вода в колодцах поднималась, она устремлялась в этот резервуар, откуда поступала в другие колодцы, расположенные в более засушливых районах или испорченные соленой водой, а все отложения оставались здесь. — Он обошел резервуар кругом и выбрал один из отходящих из него коридоров. — В те времена уровень воды, разумеется, был гораздо выше. Как видишь, сейчас она повсюду стоит довольно низко.
Клаудио молча следовал за ним, сжимая в правой руке огромный лук. В какой-то момент венерин волос стал уменьшаться в размерах, а потом уступил место лишайникам. Судя по всему, коридор увел их далеко прочь от влажных окрестностей лагуны.
— Мы почти выбрались, — сказал Богданос, оборачиваясь. Через несколько минут он остановился у черного проема и знаком велел Клаудио подойти. — Иди вперед, сынок, здесь находится колодец, через который мы поднимемся. Он наполовину разрушен, но можно выбраться, цепляясь руками и ногами.
Клаудио выбрался наружу первым, Богданос вскоре присоединился к нему. Они очутились среди груды развалин недалеко от моря, в нескольких десятках метров на юг от шоссе на Комотини. Потом они двинулись дальше и шли, пока не достигли берега моря. Невдалеке горел свет — возможно, небольшая беседка на пляже, — и оттуда доносились звуки песни, смешивавшиеся с шумом прибоя. Богданос опустился на песок.
— Как ты чувствуешь себя? Садись тоже, садись.
— Адмирал, — сказал Клаудио, усаживаясь рядом, — почему на этот раз мы потерпели неудачу?