— Да. Он также объяснил мне, как туда добраться.
— А я… Зачем я тебе нужен? Ты можешь отлично справиться сам. Отвезешь его в Англию и там продашь.
— Сосуд может привести нас к Павлосу Караманлису… И, быть может, откроет нам правду о том, как окончили свои дни Клаудио и Элени.
Мишель поставил чашку на стол, встал и подошел к окну. Он долго стоял так, молча и неподвижно. Внизу субботняя вечерняя жизнь сверкала веселыми разноцветными огнями.
— Тебе не следовало возвращаться, — проговорил он наконец. — Норман, тебе не следовало возвращаться.
— Но ведь я здесь, Мишель, и я жду твоего ответа.
Мишель повернулся к столу и взял в руки экземпляр статьи, найденный среди почты университета.
— Странно, — сказал он.
— Что?
— Ты получил фотографию. А мне прислали другой знак, и оба они ведут к тому сосуду.
— Ты чего-нибудь боишься?
— Да, но я не знаю чего.
— Так что ты решил?
— Я поеду с тобой. В университете как раз закончатся пересдачи.
— О каком знаке ты говорил?
— Об этой статье.
— Ты читал ее?
— Я уже несколько недель ее изучаю: она посвящена гипотезе о ритуале призвания мертвых, описанном в одиннадцатой песни «Одиссеи». И эта гипотеза тесно переплетается со сценами, изображенными на той вазе… Вот уже двадцать пять веков смерть Одиссея является неразгаданной загадкой… Но быть может, я выбрал неподходящее время, чтобы рассказывать тебе о подобных вещах: твой отец недавно умер…
— Нет. Продолжай, пожалуйста.
— До сих пор ключом считалась вторая часть пророчества Тиресия. Одиссей гостит у волшебницы Цирцеи и просит ее предсказать ему судьбу, но Цирцея не может. Только предсказатель Тиресий мог бы, но он мертв, и поэтому герою приходится пересечь море, достигнуть Океана и добраться до утеса, стоящего там, где сходятся воды Ахерона, Коцита и Перифлегетона, трех рек Аида. Там ему предстоит зарезать черного барана и дать его крови стечь в священную яму, которую он выкопает своим мечом. Кровь вызовет из Аида души мертвых, среди прочих и душу Тиресия… И после того как он согласится выпить кровь, Одиссей сможет вопрошать его.
Норман подошел к шкафу, где стояла греческая классика, и взял томик «Одиссеи».
— Начиная со стиха 119, — подсказал Мишель.
Норман нашел нужный фрагмент и стал медленно читать:
…Но когда ты.
Праведно мстя, женихов, захвативших насильственно дом твой,
В нем умертвишь иль обманом, иль явною силой — покинув
Царский свой дом и весло корабельное взявши, отправься
Странствовать снова и странствуй, покуда людей не увидишь,
Моря не знающих, пищи своей никогда не солящих,
Также не зревших еще ни в волнах кораблей быстроходных,