Добравшись до края склона, я остановился и снова оглянулся. Мэг не преследовала меня. Холод кусался, дул резкий северный ветер, дыхание в морозном воздухе вырывалось паром. Я натянул куртку из овчины, а сверху надел плащ. И задумался.
Это казалось трусостью — что я бросил Ведьмака на милость Мэг; терзаемый чувством вины, я понимал, что непременно должен исправить содеянное — спасти учителя, вырвать его из ее когтей. Но для этого мне требовалась помощь. И помощь вот она, совсем рядом: в Адлингтоне живет и работает брат Ведьмака, кузнец Эндрю, который однажды уже помог мне в Пристауне. Это он выковал для Ведьмака ключ от Серебряных врат, удерживавших Лихо. Изготовить ключ от железных ворот к подвалу Ведьмака наверняка легче, а без него мне никак не обойтись.
Потом я проскользну в дом, пройду через ворота и выпущу Ведьмака. Конечно, это было легче сказать, чем сделать, — там, почти на свободе, дикая ламия, не говоря уж о самой Мэг.
Что толку заранее ломать голову над поджидающими впереди трудностями? Я побрел по снегу в Адлингтон. Хорошо хоть, путь все время шел вниз по склону холма. Однако, ясное дело, вскоре мне предстояло вернуться.
Мощенные булыжником улочки Адлингтона были завалены снегом выше чем по щиколотку. Только дети чувствовали себя в своей тарелке — смеялись, радостно визжали, кричали, катались с горок, бросались друг в друга снежками. Взрослые такого восторга не испытывали. Мимо, кутаясь в шали и глядя себе под ноги, прошли две женщины с пустыми корзинами, явно направляясь за покупками на Вавилонскую улицу. Идя в ту же сторону, я добрался до лавки Эндрю.
Когда я отодвинул щеколду и открыл дверь, звякнул колокольчик. В самой лавке никого не было, но я услышал приближающиеся из задней части дома шаги. Цок-цок-цок — так могли стучать только остроносые туфли. К моему изумлению, вскоре появилась Алиса и, широко улыбаясь, встала за прилавком.
— Рада тебя видеть, Том! Я не раз задавалась вопросом, как быстро ты найдешь меня.
— Что ты здесь делаешь?
— Работаю у Эндрю, конечно! Он дал мне работу и дом, — с улыбкой ответила она. — Я присматриваю за лавкой, и теперь у него больше времени для работы. Еще я стряпаю и убираюсь. Он добрый человек, этот Эндрю.
Я не мог найти подходящих слов. Наверно, Алиса разгадала выражение моего лица, потому что улыбка ее увяла, сменившись тревогой.
— Твой папа…
— Когда я добрался до дома, папа уже умер. Я опоздал, Алиса.
Горло перехватило, голос дал петуха, и я замолчал. Алиса потянулась через прилавок и положила мне на плечо руку.