Она пришла сюда потому, что любое другое место, кроме больницы, напоминало ей о Джиме. Ей казалось, что все при виде ее испытывали неловкость. Люди отводили глаза, а некоторые даже переходили улицу, избегая с ней общения. Она знала, что они сочувствуют ей, но не находят слов утешения. Окажись Кэрол на необитаемом острове, она не была бы более одинока, чем здесь, в родном городке. Тетя Грейс все еще не появлялась, а от присутствия Эммы ей становилось еще хуже. Ей казалось, что она одна на свете.
— Может быть, стоит, чтобы доктор Альбертс осмотрел тебя?
— Мне кажется, я больше нуждаюсь в психиатре.
Кэй с необычной для нее нежностью наклонилась над столом и взяла Кэрол за руку.
— Дорогая! Я тоже нуждалась бы в психиатре, если бы пережила то, что обрушилось на тебя!
Сочувствие Кэй тронуло Кэрол, на глаза навернулись слезы. Но она ни за что не станет плакать.
— Так какие в больнице новости? — спросила она бодрым голосом.
Кэй отпустила ее руку.
— Их немного. Это все еще дурдом. Ах да, твой друг мистер Додд вернулся.
— Неужели? Почему?
— На этот раз у него настоящий инсульт. Один из его склеротических сосудов закупорился и лопнул. Думают, что он не выживет.
Неужели в мире не осталось добрых вестей?
— Может быть, мне стоит подняться и повидать его?
— Ты все еще в отпуске, дорогая. А кроме того, это бесполезно. После того как четыре дня назад его поместили в палату интенсивной терапии, он никого не узнает.
— Все-таки, пожалуй, я загляну к нему, просто так.
— Как хочешь, дорогая.
Кэрол прошла по длинному коридору к лифтам. Она не спешила. Единственным местом, куда она могла еще пойти, был особняк, но ее туда не тянуло. Она подумывала о том, чтобы выйти на работу на следующей неделе. Деньги ей, разумеется, не были нужны. Все унаследованные Джимом миллионы переходили непосредственно к ней. Но ей нужно было отвлечься, чем-то заполнить жизнь. Быть может, если она опять займется проблемами пациентов, она лучше справится с собственными.
Мистер Додд находился в палате на двоих на третьем этаже. И он, и его товарищ по несчастью были без сознания. Несмотря на теплую погоду и надетые на ней свитер и джинсы, Кэрол показалось, что в палате холодно.
Она подошла к кровати. В полумраке можно было разглядеть трубку, идущую от капельницы к его руке; другая трубка — из носа — змейкой тянулась по верхней губе к кислородному баллону, стоявшему наподобие стального часового рядом с изголовьем. Глаза его были закрыты, лицо неподвижно, рот приоткрыт. Можно было подумать, что он спит, но, как только Кэрол услышала его дыхание, она поняла, в каком он тяжелом состоянии. Его дыхание проходило определенный цикл: сначала вдох был неглубоким, затем постепенно нарастал, пока его легкие, казалось, не наполнялись воздухом до предела, а потом дыхание снова медленно слабело. И наконец сходило на нет. Это был опасный момент. Бывали промежутки, когда дыхание вообще пропадало. Они никогда не продолжались более тридцати секунд, но время до того, как дыхательный цикл возобновлялся, казалось бесконечным.