Иногда эти операции подвергаются своего рода отвлеченному упрощению, сквозь которое, однако, ясно просвечивает подлинная их природа. «Для того чтобы заставить оленей появиться в той местности, где это нужно, шаман поднимает на конец шеста, которому придается благоприятное положение, изображение какого-нибудь славного охотника и колдуна. Изображение представляет колдовскую силу этого человека, а разные украшения, привязанные к изображению, должны помочь подчинить себе движения животных». В Западной Африке для успеха в охоте, в войне, в торговле, в любви, в рыбной ловле, в посадке деревьев, в путешествии прибегают к фетишу. «Охотник или охотники отправляются каждый со своим фетишем, висящим на поясе или привязанным к плечу… Если в организованной охоте принимают участие несколько человек, то знахарем или самими охотниками обязательно совершается заклинание». Предварительные церемонии подобного рода описаны Броуном для Машоналенда; они, по-видимому, имеют целью заставить дичь появиться в том месте, где происходит охота.
Наоборот, некоторые действия находятся под запретом потому, что они могли бы оказать противоположный эффект. «Произнесение одного только слова „олень“ во время пребывания на охоте является моли (табу). Сейчас, когда я произнес это слово, туземцы сочли бесполезным продолжать нашу охоту… Всегда, когда они находятся на охоте или на рыбной ловле, они ни в коем случае не называют имени дичи или рыбы из боязни, чтобы духи не сообщили дичи или рыбе, что на них охотятся». В британской Колумбии существует верование, что «если девушка, достигшая зрелости, поест сырого мяса, то отец ее никогда уже не будет иметь удачи на охоте. Животные ему никогда не позволят больше убить себя, ибо, согласно общему убеждению, животное не может быть убитым против своего желания или воли. И действительно, индеец считает всю свою пищу, как мясную, так и растительную, даром, который ему по своей доброй воле послали духи животных и растений. Он считает себя совершенно зависимым в своем насущном пропитании от доброй воли духов».
В. Операции, совершаемые над самим охотником, призваны обеспечить ему мистическую власть над добычей: они часто продолжительны и сложны. «В Канаде охотники соблюдают восьмидневный пост, во время которого им не разрешается даже глотнуть воды. Они не перестают петь в течение дня… Некоторые делают себе надрезы в определенных местах тела… Все это совершается для того, чтобы духи сообщили, где можно найти много медведей… С этой же целью они дают обеты духам животных, убитых ими во время предыдущих охот… Перед отправлением на охоту необходимо, чтобы все или по крайней мере большинство видели во сне медведей, находящихся будто бы в определенном районе… Затем они купаются, какая бы ни была погода, после чего устраивается пир, во время которого предводитель охотничьего отряда ничего не ест, а только рассказывает о своих охотничьих подвигах. После этого снова обращаются с заклинаниями к духам покойных медведей. Наконец, охотники отправляются в поход, вымазанные в черный цвет, снаряженные как на войну, провожаемые кликами всего населения». То же рассказывает Н. Перро: «Этому пиршеству иногда предшествует восьмидневный пост, во время которого охотник не ест и не пьет для того, чтобы медведь был благосклонно настроен к нему и его товарищам, т. е. чтобы охотник мог найти и убить медведя, не потерпев никакого ущерба… Когда наступает день отправления на охоту, предводитель отряда собирает всех охотников, которые, подобно ему, чернят лицо углем, постясь до вечера, с наступлением которого они едят очень немного».