Барменша сняла с полки бутылку шардоне, наполнила бокал для коктейля и поставила перед Девлином. Конечно, белое вино в таких бокалах не подают, да и марка была плохонькая, но чего еще ожидать в «Вороньем гнезде»? Пальцы барменши еще сжимали бокал, когда Девлин коснулся их своей рукой.
— Я — Девлин.
Барменша прищурилась, словно вспоминая.
— Я тебя помню.
— Вот и отлично. Скажешь ему, что я здесь.
Она кивнула и занялась следующим посетителем.
Ни вышибала, ни барменша еще не видели сегодня Сета, но теперь Девлин не сомневался: стоит Сету переступить порог, кто-то из двоих обязательно скажет, что его ищут.
С бокалом в руке Девлин отошел от стойки. У него вдруг возникло желание с кем-нибудь сцепиться.
Он оглядел собравшихся. В зале не было ни Сета, ни Ниалла. Зато он увидел Бананак, стоявшую в тени. Ага, вот почему ему захотелось расшвырять мешавших смертных! Присутствие второй сестры всегда провоцировало Девлина на насилие, равно как нахождение близ Сорши действовало успокаивающе.
Знай Сорша, что ее безумная сестрица толчется в любимом заведении Сета, беспокойство Высокой королевы получило бы логическое подкрепление. Если Бананак вдруг покалечит Сета, то Сорша… Не стоит гадать, каким тогда будет ответ Сорши. Однако Девлин чувствовал: ему нужно уговорить Бананак покинуть «Воронье гнездо» раньше, чем сюда явится Сет. А лучше всего, если бы Сет вернулся в мир фэйри; по крайней мере, пока нынешнее положение дел, чреватое настоящей войной, каким-то образом не разрешится. Если Сет пострадает, Сорша почти наверняка ввяжется в сражение с Бананак, а это не кончится добром ни для кого.
Девлин двинулся в сторону Бананак. Теперь ему было не до любезностей. Он набросил на себя магический покров, делавший его невидимым для глаз смертных, и бесцеремонно распихивал всех, кто попадался ему на пути.
«Необходимая и вполне логичная агрессия», — мысленно объяснил себе Девлин.
— Здравствуй, брат!
Бананак улыбнулась ему и будто невзначай сбила с ног какого-то смертного.
Возникла небольшая потасовка: двое парней о чем-то заспорили. Затем один из них двинул второму по физиономии. Смертный, опрокинутый Бананак, покачиваясь, вставал на ноги.
— Как поживаешь, сестра?
— Прекрасно.
Она махнула рукой и до крови расцарапала руку другого смертного. Не сказать, чтобы это нанесло ему ощутимый вред, но ее пальцы с когтями вместо ногтей были в крови. Возможно, не будь здесь Бананак, не было бы и этих потасовок. Хотя вряд ли она явилась сюда наслаждаться зрелищем стычек между глупыми смертными. Цель ее прихода была иной. Война может начаться и с какого-нибудь нелепого и безумного поступка, но чтобы пламя ее не потухло — тут нужен расчет. А Бананак была олицетворением войны.