Именно мне. Чтобы у меня и у вас остались о ней приятные воспоминания.
Мама нежно на меня поглядела и взяла за руку.
— Ты моя чудесная девочка. Прости, что я все это на тебя обрушила.
— Я только рада, мам. Обрушивай дальше, мне очень нравится.
Она с удивлением на меня посмотрела.
— Я имею в виду, нравится, что ты мне рассказываешь об этом. Обычно ты очень… сдержанна.
— Да, я знаю. — Мама закусила губу. — Знаю, детка. — Она грустно подперла голову рукой. — Ты права. И именно от этого я намерена отныне избавиться любой ценой. Я хочу перестать сдерживаться, вести себя по-другому. Как бы мне стать больше похожей на тебя, Люси!
— На меня?!
— Ты такая искренняя, чистосердечная. Знаешь чего хочешь, и тебе все равно — кто и что о тебе подумает. Ты всегда была такая, даже совсем маленькая. Мне уже тогда надо было этому у тебя научиться. Понимаешь, я никогда не знала, чего хочу. То есть я знала, что выйду замуж, у меня будут дети, как у моей матери, как у сестер, и этого я хотела. Я познакомилась с твоим отцом, мы поженились, я стала его женой. Потом родились вы трое. И я стала мамой. Я стала женой и матерью. — Она погладила меня по руке. — Но я не знаю, кто я такая сама по себе, не знаю, чего я стою. Вы выросли, а что же я сейчас собой представляю?
— Мам, ты всегда была и сейчас мне очень-очень нужна.
— Спасибо, солнышко, что ты так говоришь. — Мама ласково погладила меня по щеке. — Хоть это и неправда.
— К тому же ты замечательная бабушка.
Она закатила глаза.
— Да, конечно, и я очень рада быть бабушкой, поверь мне. Но это я, которая что-то делает для других. Для тебя, Райли и Филиппа, для его детишек, для Сэмюэля, но кто я — сама для себя? Безумно важно иметь собственное дело, занятие, для которого ты создан. У меня есть подруга, Энн, так вот она всегда знала, что дело ее жизни — учить детей. Она уехала в Испанию, встретила там своего нынешнего мужа, он тоже учитель, и они пьют там вино, едят мясные закуски и любуются закатами. У нее есть любимая работа, понимаешь? — Она вздохнула. — А я и сегодня не знаю, в чем могла бы себя проявить.
— Не говори так. Ты прекрасная мать.
Она грустно улыбнулась:
— Не обижайся, милая, но хотелось бы чего-нибудь большего.
Помолчав, она кивнула, словно соглашаясь с собственными мыслями.
— Мам, ты сейчас рассержена, и это неудивительно. Я с отцом и трех минут не могу спокойно провести, не то что тридцать пять лет. Но возможно, когда ты поостынешь, то идея свадьбы уже не будет казаться тебе такой абсурдной. Это неплохая идея, честно.
— Нет, — твердо заявила она. — Ни за что. С этой затеей покончено.