Невидимки отпрянули. Кто-то чиркнул кресалом, во тьме вспыхнул слабый желтый огонек. Его тусклый свет выдернул из тьмы кошмарные рожи, всклокоченные бороды, яростно блестящие глаза.
— Ты чего кричишь, Гнида? — прошипел обладатель самой чудовищной физиономии. Был он крив на один глаз, со свернутым набок крючковатым носом и жуткого вида дырой в правой щеке.
— Так ведь он мне палец сломал, чтоб его на том свете черти в кипятке искупали! — жалобно простонал тот, кого назвали Гнидой, — мелкий, чернявый, похожий на цыгана паренек, тряся пострадавшей рукой. — Покажи ему, Эль Торо[17], кто здесь главный!
— Сейчас я вырву ему глаза, — зарычал Эль Торо, угрожающе растопырив пальцы.
Честно говоря, я был готов к подобному приему. Мне, как будущему правоведу, было известно, какие нравы царят в городских тюрьмах, где содержатся разного рода воры, разбойники и прочий сброд. Поэтому угроза Эль Торо не произвела на меня того впечатления, на которое он, несомненно, рассчитывал.
— Попробуй, — спокойно сказал я, отбрасывая в сторону его руку. — И завтра инквизиторы заберут в Вальядолид не только меня, но и тебя.
— Почему это? — опешил кривой громила.
— Потому что им будет очень любопытно узнать, кто и зачем хотел убить человека, ордер на арест которого подписал сам Великий инквизитор.
Ордер на мой арест наверняка подписывал судья Гусман, но моим новым соседям знать об этом было совершенно незачем.
После моих слов в камере воцарилась мертвая тишина. Я рассчитал правильно — даже этим обреченным на многолетнюю неволю изгоям святая инквизиция внушала панический ужас. Из городской тюрьмы рано или поздно можно было освободиться, а вот из подвалов Трибунала Священной Канцелярии не выходил почти никто.
— Инквизиция? — пробормотал кто-то за моей спиной. — Да, похоже, парень-то из благородных!
Действительно, трибунал редко обращал свое внимание на простонародье, если только речь не шла о потомках мавров или выкрестах-конверсос.
— Вы, сеньоры, имеете дело с Диего Гарсией де Алькороном, — сказал я с достоинством. — Надеюсь, моего имени достаточно, чтобы никто из вас не совершил непоправимой ошибки, попытавшись затеять со мной драку.
— В тюрьме мы все благородные доны, — хмыкнул пришедший в себя Эль Торо. — А шпаги у тебя с собой нет, как я заметил.
Тут он был, к сожалению, прав — шпага моя осталась висеть на гвозде в доме вдовы Хуарес.
— Шпага мне тут без надобности, — возразил я. — А то, что здесь может понадобиться, всегда со мной.
— И что же это? — спросил лысый хмырь, сидевший по левую руку от Эль Торо.