— А мне нравилось про
смысл жизни, — подал голос Иван Петрович, — вырастил сына, построил дом,
посадил дерево...
— Это, скорее, программа
минимум. Этакое приземленное понимание. Только не обижайтесь, — Платонов
попытался повернуть голову в сторону соседа по палате.
— Ну, в высоких сферах
мне некогда было летать, я поезда таскал. Но нынче, некоторые и на это не
способны: ни родить, ни построить, ни посадить... Садят нынче только в тюрьму!
— обрадовался машинист найденной игре смыслов.
Доктор между тем измерил
давление и у Ивана Петровича.
— Жалобы-предложения
есть?
— Доктор, не отключайте
моего коллегу, Виталия Степановича. Скоро приедут из областной газеты, —
попросил Платонов.
— И на пост уже звонили,
и мне, — сообщил доктор, — даже заплатить обещали, — он сделал паузу, — и Маша
просила. Дело-то не в этом. Дело, как вы говорите, в смысле. Что проку
перекачивать воздух, если...
— И все же, —
поторопился перебить Константин, — хоть какой-то шанс есть?
— Не знаю, — честно
ответил врач уже на пороге и вышел в коридор.
На разговор Платонов
потратил последние силы. Снова подступила тошнота, и глаза сами собой стали
закрываться. Он уже готов был провалиться в обволакивающий сознание мягкий
зовущий мрак, но Иван Петрович напомнил о своем присутствии:
— Слышь, Костя, — позвал
он, — я тебе еще хотел досказать. Про Машу. Ты только ей не говори. Ладно? Я,
благодаря ей, надеюсь на неделю раньше отсюда выйти.
— Каким образом? —
зовущий мрак пришлось усилием воли отогнать.
— А вот послушай. Тут
некоторые смеются над ней, презирают. Мол, бывшая проститутка стала в церковь
ходить. А многие, наоборот, очень уважают. Многим она помогла. Уж не знаю, чем
и как, но через эту палату многие прошли. Так вот, за кем Маша ухаживала, чуть
ли не с того света возвращались. Даже врачи, когда у них какое-нибудь
безвыходное положение, Машу зовут. Говорят, она в операционной держит голову
больного в руках...
— В руках? Голову?
— Ну да. И все проходит
гладко даже в самых сложных случаях. Ее Магдалиной-то Кутеев прозвал.
— Кто это?
— Да олигарх местный. Он
еще в перестроечные времена песчаные карьеры под себя подмял. Все думали — на
фига карьеры? А он будто знал, что строить много будут. Короче — разбогател на
этом. У него теперь несколько строительных фирм. Даже в Москве. Но живет он
чаще здесь. Дворец у него на окраине. Песчаным замком в народе называют. Так
вот, когда Маша из Москвы вернулась, он хотел на ней жениться, несмотря на то,
что за ней такая слава тянулась. Взбрендило мужику — и все тут! Во как! А она —
ни в какую! Чего он только ей не предлагал. Вот с его легкой-нелегкой руки
Магдалиной и назвали.