— Он понимает! —
догадался доктор. — Он понимает! Алексей, кивните, если понимаете.
И старший лейтенант
Добромыслов кивнул.
— Ну вот, кто там еще не
верил в чудеса?! — искренне восхитился врач.
— Тише, тише, — успокоил
его отец Петр, — никакого чуда, чудо — это знаете?.. — он попытался интонацией
передать значение этого слова. — А это Библия. Так и должно быть. Так и
должно...
— Так и должно... —
задумчиво повторил доктор. — Я говорил главному, что надо дать работать в
больнице священникам, они куда как лучше психологов. Тут с епархии даже Владыка
приезжал... Мы специально молельную комнату сладили...
— Вот и славно, —
обрадовался отец Петр.
— Может, я сейчас
потороплюсь... Н-но... — доктор нетерпеливо достал из нагрудного кармана халата
свернутый листок с какими-то записями и ручку, чистым куском подставил Алексею:
— Попробуйте...
Алексей неуверенно взял
ручку и вполне сносно, но почему-то печатными буквами написал «БИБЛИЯ».
— А еще? Чтобы не
копировать? Сам! — не унимался доктор.
Алексей улыбнулся и
вывел: «МАМА, — какое-то время подумал и добавил, — МЫЛА РАМУ».
— Мы должны это
зафиксировать! — врач чуть было не кинулся за коллегами, но отец Петр удержал
его.
— Очень вас прошу, не
надо никакого шума. Мы когда с вами по телефону разговаривали... Когда вы мне
разъяснили суть его ранения... Я долго молился. Я очень надеялся. Прошу вас, не
надо делать из этого шума.
— Я думал, вы тоже заинтересованы,
— удивился врач.
— Да это одному Господу
известно, как оно произошло. Тут лишний шум больше вреда нанесет. И мне укажут,
что чудеса тиражирую...
Алексей, между тем,
открывал Библию все в новых и новых местах, словно проверял способность распознавать
текст. Он не мог рассказать спорящим сейчас отцу и доктору, что воспринимает
словесную вязь совсем иначе.
Раздосадованный врач
положил в карман халата бумагу с каракулями старшего лейтенанта Добромыслова:
— Ну, как хотите, а это
я все равно коллегам покажу, не имею права молчать, это, в конце концов,
прогресс в лечении.
— Да Бог с вами... —
ответил батюшка.
Отец и мать пробыли в
госпитале еще три дня, причем им даже предоставили палату, как в гостинице,
чтобы Петр Васильевич мог в молельне только служить, а матушка ему помогала. За
это время они узнали, что скоро приедет какой-то большой воинский начальник,
чтобы вручить награды раненым, и в том числе их сыну, капитану Добромыслову.
После чего состоится комиссия, которая освободит его от службы по состоянию
здоровья.
— На все воля Божья, —
ответствовал священник.
Отцу надо было еще в
Москву. Он попросил у сына прощения и сказал, что как только его выпишут, они
приедут за ним, чтобы сопроводить домой. Немому в нынешнем мире не так просто.
Алексей, прощаясь с родителями, счастливо улыбался, а на следующий день, после
того, как они уехали, собрался и, естественно, никому ни говоря ни слова, ушел
из госпиталя. Не дождавшись награды...