Но если о медведе нам почти нечего сказать, то о мангусте можно найти в пословицах и поговорках немало любопытных сведений. В Древней Месопотамии, как и в современном Ираке, держали ручных мангуст для борьбы с крысами. Шумеры, видимо, подметили и оценили смелость, с какой мангуста бросается на свою добычу в отличие от кошки, которая долго и терпеливо поджидает удобного мгновения, чтобы выпустить когти. Это нашло выражение в такой поговорке:
Кошка долго раздумывает,
Мангуста не теряет времени даром.
С другой стороны, от мангуст было трудно уберечь какую-либо пищу или алкогольные напитки, и хозяевам приходилось мириться с этими пороками своих любимиц. Шумеры говорили не без горечи:
Если есть в доме еда, ее уничтожит мангуста,
А если она что-нибудь оставит мне, придет чужестранец и уничтожит все!
Впрочем, в другой пословице домашняя мангуста забавляет своих хозяев благодаря своему «извращенному вкусу»: «Моя мангуста ест только тухлятину, а ради пива или топленого масла и не пошевелится».
В одной из пословиц как будто встречается упоминание о гиене, но смысл его недостаточно ясен.
Что касается кошки, то она фигурирует в шумерской литературе лишь в виде исключения. Об одном случае уже шла речь (пословица о кошке и мангусте). Во втором случае корова, которая повсюду следует за носильщиком корзин, сравнивается с кошкой.
Лев, согласно пословицам и басням, обитал в местностях, заросших деревьями и тростником. Впрочем, в двух баснях, — текст одной из них сильно поврежден, а в другой неясен смысл, — лев почему-то оказывается в открытой степи. Раз для льва заросли — удобное укрытие, то человек должен сам остерегаться льва и для этого изучать его повадки.
Так, в одной пословице говорится: «О лев, густые заросли — твой союзник!»
А в другой: «Лев и в зарослях не съест человека, который его знает!»
Последнее изречение невольно напоминает историю об Андрокле и льве.
Другая сильно поврежденная табличка сохранила нам обрывки басни про льва, попавшего в западню, и про лису. В большинстве басен лев предстает главным образом как могучий хищник, добычей которого становятся овцы, козы и «свиньи зарослей» (видимо, дикие свиньи).
«Когда лев пришел в овчарню, собака была привязана веревкой из крученой шерсти», — говорится в одной басне. А в другой рассказывается такая история: «Лев схватил „свинью зарослей“ и начал ее терзать, приговаривая: „Хотя твое мясо еще не наполнило мне пасть, твой визг уже просверлил мне уши!“»
Однако лев не всегда выходит победителем, ибо даже он может быть одурачен лестью «беззащитной козы». На эту тему сохранилась басня — одна из самых длинных шумерских басен, весьма напоминающая Эзоповы басни: «Лев схватил беззащитную козу. „Отпусти меня, (и) я дам тебе овцу, одну из моих подружек!“ (сказала коза). „Я отпущу тебя, но (сначала) скажи мне твое имя!“ (сказал лев). (Тогда) коза ответила льву: „Разве ты не знаешь моего имени? Меня зовут „Ты мудрец““! Когда лев дошел до овчарни, он прорычал: „Вот я пришел к овчарне и отпускаю тебя!“ Коза (уже из-за ограды?) ответила, ему: „Да, ты меня отпустил! Но разве ты мудрец? Я не только не дам тебе овцу (которую я обещала), но и сама не останусь с тобой!“»