— Смекаете? — обернулся он к Жуге и Балажу. — Только шибко не жадничайте — понемножку берите. Базар большой.
Дважды повторять не пришлось. Приятели двинулись вдоль рядов, пробуя масло, творог, сметану. Зачерпнули жменю семечек, закусили яблоками, грушами. Напоследок выпили квасу на полушку и, заморивши червячка, пришли в хорошее настроение. Дела и заботы на время отступили, к тому же людской поток вынес троицу на окраину рынка, где близ широких богатых улиц крутились разные веселья. По пути попалась пестрая толпа цыган. Пели, плясали, водили медведя. Медведь фыркал, мотал длинной узкой мордой, вставал на задние лапы, тоже плясал, косолапо, неумело. Народ веселился, но почему-то было жаль топтыгина.
— Береги кошельки, хлопцы! — весело прикрикнул Реслав, рассекая плечом толпу. — Цыгане, они ушлые — детей в рванину обряжают, да золото возами возят!
Молодая белозубая цыганка в ответ на это зыркнула весело черными глазами, рассмеялась, исчезла в толпе, лишь взметнулись вихрем цветастые юбки. Где-то пиликали скрипки. Через минуту Реслава и Балажа вынесло к столбу. Народ вокруг хихикал, подзуживал друг дружку. Невысокий, простоватого вида паренек лез наверх, где в плетеной клетке сидел большой, золотисто-зеленый петух. Хозяин петуха — толстый бородач в красной рубахе — прохаживался вокруг, растравлял публику.
— А ну, честной народ, не гляди друг другу в рот! Кто сильней, кто ловчей — не скажи, не ворожи! Достань петуха — силу покажи, да подарок заслужи! Сей каплун — знатный крикун, курячий топтун, он же — лакомый кус на пирушку, а на носу имеет завитушку!.. Ай, хлопец-молодец, лезет — не долезет! Эй-эй, гляди, вниз не упади!
Столб был, видно, чем-то смазан, а может, просто слишком гладко затесан — под свист и улюлюканье толпы парнишка съехал вниз, не добравшись до клетки каких-то двух саженей.
— Эк слетел, знать, мало каши ел! — развеселился хозяин. — Народ честной, деревенский-городской, не смотри да не стой, коль карман не пустой! Менку бросай, да наверх полезай! Молод или стар — добудь самовар!
Только теперь друзья заметили награду победителю — около столба, на столике сиял колобокой медью полуведерный самовар. Вещь, что и говорить, дорогая, да и в хозяйстве полезная. Какой-то парень с длинными усами выдвинулся из толпы, бросил в шапку менку, поплевал на ладони и полез наверх.
Реслава разобрало.
— Ну, шпарит толстопузый, как по-писаному! — он приставил ладонь козырьком, посмотрел наверх. — Не, не долезет… А добрый самоварчик! Слазать, что ль, за пятухом? А может, ты, Балаж, попробуешь?