Тот предложил вполне разумную идею — поискать того, кто притворяется. Если все остальные подвержены магическому влиянию, то это можно обнаружить. Наконец их усилия увенчались успехом. Они обнаружили прикрепленный снизу к столу странный предмет, который излучал черную ауру, таинственным образом воздействующую на людей.
К счастью, два человека оказались не подвержены ей.
Черон пригласил в зал заседания нескольких воинов якобы для того, чтобы дать им наставления. Вкратце объяснив им свою затею, Шонгирий втайне от остальных немного изменил заклинание, сотворенное неведомым противником.
По его замыслу, теперь оно должно было вызвать легкий обморок у всех, на кого действовало ранее. Так и произошло.
Члены Совета разом шлепнулись либо на пол, либо на стол, и лишь один немного запоздал.
Человек, представившийся магом-самоучкой, вздрогнул, когда его товарищи попадали со стульев. Быстро взглянув на Шонгирия с Чероном, он прочел в их глазах свой приговор. Маг стал поднимать руку, но замер, когда холодное лезвие прикоснулось к его шее: один из воинов, двигаясь незаметно, как тень, вовремя успел оказаться за его спиной.
— Не двигайся, — тихо велел он лазутчику.
Но маг, не обращая на него ни малейшего внимания, прикоснулся рукой к виску и тут же обмяк. Воин взглянул на Черона:
— Мертв.
Маги переглянулись. Шонгирий покачал головой, достал из-под стола странный предмет и ощупал его.
— Больше не действует, — с досадой сказал он и выкинул предмет в окно.
Члены Совета стали медленно подниматься на ноги.
— Что это было? — с изумлением спрашивали они друг друга, держась за головы и болезненно морщась.
Черон подождал, пока не встали все, и только тогда пояснил:
— Мы нашли очередного лазутчика Лодра, на сей раз более умелого.
— Уж не думаешь ли ты, что есть еще один? — изумился Шонгирий, внимательно глядя в глаза Черону.
— Все может быть.
После всего этого Совет все же занялся тем, что предлагал Черон. К счастью, время еще не было упущено.
* * *
После тысяч лет одиночества Демон с непроизносимым именем получил шанс. Он уничтожил все, что можно было уничтожить, кроме самого пространства, ведомый своей ненавистью.
Он уже плохо помнил, что ее породило, так как она — ненависть — исчезла вместе с его врагами и миром, в котором они жили.
Но именно из нее Демон черпал силы для свершения мести.
Но теперь он столкнулся с тем, с чем и не предполагал встретиться в своей жизни. Одиночество. Демон никогда не думал, что ему захочется просто поговорить.
Он клял себя за поспешность, с которой убивал врагов. Ведь можно было их оставить живыми, но обречь на вечные муки и целую вечность наслаждаться их болью. Только теперь он понял, что даровал им покой.