— Сейчас посмотрим, что это за тяжелый истребитель! — сказал я и, виражом увернувшись от первой, пошел в лоб второй паре.
— Я пустой! — устало выдохнул я, уворачиваясь от очередной атаки одного из «худых».
Этот нелегкий бой научил их осторожности. Два неосторожных догорали в бурьяне, подошедшая восьмерка «мессеров» не стала атаковать, а с интересом наблюдала наш бой с оставшимися двумя немцами.
— Я тоже все до железки! — откликнулся Никифоров.
У стрелка патроны закончились еще раньше.
— Что же они не атакуют? Все кружатся рядом, — спросил особист, глядя на «мессеры».
— Что-то замышляют, — ответил я, тревожно крутя головой. В это время рядом пролетела пулеметная очередь, из-за чего мне пришлось дернуть штурвал, поворачивая всю избитую «пешку» в сторону немецкого тыла.
— На свой аэродром гонят, поняли, что мы пустые, — хрипло сказал Степанов.
— Похоже, что так. Только я сомневаюсь, что долетим. Левый мотор вот-вот заклинит, уже дымит. Слушай, бортстрелок, а что у нас с рацией?
— В начале боя еще разнесло, так что связи нет, — откликнулся он.
— Понятно. Жопа, значит.
— На их аэродром я идти не хочу! — решительно заявил Никифоров.
— Да, а я хочу? Смотри, как нас эскортируют. Целых восемь «мессеров». Думать надо.
— Да что тут думать?! Прыгать! — выдал предложение Степанов.
— Да какое там. Со злости в воздухе расстреляют, — отмел я этот вариант.
— Смотри-ка, справа к нам один подлетел, что-то руками показывает, — вдруг сказал стрелок.
Повернувшись в ту сторону, я увидел, что «ганс» с улыбкой показывает на нас и на землю.
— Вот гад, еще и издевается! — возмутился особист.
Вспомнив так некстати «Хроники пикирующего бомбардировщика» и подивившись похожести сюжета, я сделал то же самое, что и пилот в кино. Показал на себя, на землю, потом фигу немцу. Ухмыльнувшись, тот ушел вверх.
Перед глазами продолжали стоять кадры из фильма, как летчики, которых привели на немецкий аэродром, бросили свою «пешку» на самолеты врага.
Но я не такой. Эти парни — настоящие герои, да, это так. Но я другой и погибать не хочу. Я врага хотел бить и жить. Да, жить, и сейчас судорожно искал выход из создавшейся ситуации.
Прибавив газу поврежденному движку, отчего он затрясся и задымил сильнее, я крикнул, как только мотор выбросил густой клуб дыма и появились языки пламени:
— Парни, есть идея! Держитесь крепче, мы пада-а-а-е-е-ем!
Летели мы на тысяче метров, поэтому мне пришлось использовать все свое искусство, чтобы вывести «пешку» из штопора на пятидесяти. Сбив носом верхушку березы, просевшая машина, ревя одним мотором, понеслась над лесом. Место для посадки, которое я разглядел, с высоты выглядело зеленым лугом у реки.