.
Помимо этих и им подобных деклараций в документе, содержащем 88 убористых страниц, был разработан целый ряд сугубо конкретных предложений по улучшению ситуации в экономике, отношениях на производстве, социальной сфере в целом и в отдельных видах социального обслуживания. Предлагалось учреждение избираемой второй палаты, расширение роли и прерогатив органов местного самоуправления, создание представительных органов власти в Шотландии и Уэльсе. В области оборонной и внешней политики акцентировалась необходимость участия в НАТО, многостороннее ядерное разоружение, разрядка, приверженность к ЕС.
Что касается прежних приоритетов, национализации, перераспределения доходов и собственности, "планирования", других форм прямого государственного вмешательства в экономику, а также одностороннего ядерного разоружения и ряда других подобного рода мер, то документ не содержал даже намека на них.
Как писал профессор Эссекского университета Айвор Кру, это был "наименее социалистический документ за всю историю лейбористской партии"[444], и он был абсолютно прав.
При всем том документ содержал ряд положений, отдававших дань прошлому и делавших позиции партии уязвимыми для критики со стороны консерваторов, да и не только их одних. В нем, в частности, предлагалось разработать "хартию для занятых", главным пунктом которой было право на полную занятость и восстановление практически в полном объеме права на забастовку. Особо подчеркивалась роль профсоюза, необходимость ревизии ряда важнейших положений законодательства, осуществленного правительством консерваторов.
Отзвуки старых, "перераспределительных" подходов довольно явственно ощущались и в разделе о налогах, и особенно в предложении ввести "эффективный налог на богатство".
В полном соответствии с ревизионистскими идеями "базового" документа был составлен предвыборный манифест 1992 г.[445] И по форме, и по содержанию манифест был документом, сопоставимым по всем параметрам с документом консерваторов - прагматичным, социально ориентированным и отличающимся от него не столько философией, сколько акцентами и конкретным содержанием. По существу оба упомянутых лейбористских документа олицетворяли возникновение нового консенсуса, в основе которого было сближение двух позиций партий, отказавшихся соответственно от правого и левого радикализма. Однако в отличие от возобладавшего после войны реформистского консенсуса, новое согласие оказывалось основанным на гораздо более сложном синтезе социал-реформизма и неоконсерватизма. В области экономики произошло не столько сближение, сколько "одностороннее разоружение" лейбористов и переход их на позиции "свободной экономики" (при сохранении ориентации на более целенаправленное государственное вмешательство). Что же касается социальной сферы, то, отказавшись от установок на "малое социальное государство" и приняв концепцию "смешанного государства благосостояния", консерваторы смогли лишь частично модифицировать прежние подходы. При этом лейбористы, опять-таки не приняли новые подходы целиком, а сохранили свою, более этатистскую версию социального государства.