.
Правда, по форме все посылки и рассуждения были адресованы к министру финансов лейбористского правительства Денису Хили и подавались в виде полемики с ним. Однако по существу речь шла о всей послевоенной социал-реформистской стратегии, и не только стратегии, но и лежащих в ее основе кейнсианских концепциях. Обвинив приверженцев доктрины полной занятости, политики доходов и "дорогого" социального государства в догматическом толковании этих концепций, он призвал к переориентации на новую, монетаристскую экономическую теорию[61]. Переходя от экономики к политике, Джозеф заявил, что "мы нуждаемся в правительстве с крепкими нервами, способном выработать принципиальную политическую стратегию и реализовать ее на деле". А этого нельзя сделать, не отбросив двухпартийный, центристский подход[62].
Впоследствии биограф Джозефа Моррисон Холкроу отмечал, что речь в Престоне превратила монетаризм из академического вопроса в вопрос большой политики.
Главной же причиной сенсации, которую произвела эта речь, была отнюдь не ее монетаристская направленность, а тот политический заряд, который она в себе несла. Содержавшийся в ней неприкрытый выпад и против существа, и против стиля консервативной политики, олицетворявшийся Хитом, тут же сделал ее главным событием дня. Многие газеты напечатали полный текст речи, причем сделали это на самых видных местах. Правда, как не без сарказма заметил Пауэлл, "речь сэра Хита представляет собой достойную антологию многих речей по проблемам инфляции, произнесенных за последние годы"[63]. Однако "Таймс" в своей редакционной статье заметила, что, хотя кампания, которую начал Джозеф, уже напоминает ту, которая ассоциировалась некогда с именем Инока Пауэлла, анализ Джозефа представляется более глубоким и аргументированным"[64]. Одобрительных комментариев удостоился Джозеф и со стороны ряда других печатных органов консервативного спектра, а также бывшего управляющего Банком Англии, поддержавшего основные идеи речи.
Отметим, что ряд близких Хиту деятелей тут же выступили в защиту проводимой им политики. Уже упоминавшейся выше член теневого кабинета Питер Уокер, например, предостерег против "простых лозунгов" и "простых решений", ведущих к отказу от социальной ответственности и способных превратить партию тори в секту, лишенную массовой поддержки[65]. Столь же критически отозвался о речи Джозефа и один из наиболее видных деятелей старой гвардии тори Реджинальд Модлинг[66]. Правда, в преддверии выборов руководство партии сделало все, чтобы не допустить развязывания острой полемики вокруг поднятых в речи вопросов и тем более содержавшихся в ней политических выводов и оценок. Хит же вообще предпочел "не заметить" выпадов Джозефа и публично никак на них не отреагировал. Какое-то время казалось, что эта тактика срабатывает, поскольку вплоть до выборов Джозеф выступал лишь как одиночка и по крайней мере никто из членов кабинета открыто с ним не солидаризировался.