. Дабы отвести угрозу рождения "проблемных детей", матери которых отличаются "низким интеллектом и образованностью", Джозеф призвал отбросить моральную оппозицию расширению контроля над рождаемостью для тех, от кого исходит эта угроза.
Как выяснилось позднее, советники Джозефа из Центра политических исследований предлагали смягчить эту часть речи, написанную им самим, и в частности снять из нее выражения типа "человеческая порода". Джозефу, однако, так понравились эти броские словечки, что он решил пренебречь советами. Разразился большой скандал, на Джозефа обрушился шквал обвинений со стороны левой и либеральной прессы, служителей церкви, ряда политических деятелей. Некоторые из комментаторов приписали ему намерение едва ли не принудительной "кастрации", приравнивали высказанные им идеи к нацистским и т.д.
Попытки Джозефа опровергнуть обвинения только подливали масла в огонь, и в конце концов ему пришлось смириться с тем, что дело уже не поправить и нужно, пока не поздно, выходить из игры[72].
Это его решение, о котором он в первую очередь поставил в известность Маргарет Тэтчер, положило начало новой и, пожалуй, самой драматической фазе в борьбе за власть в партии. Судя по всему, для Тэтчер это решение не было большой неожиданностью и она, возможно, заранее обдумала свое поведение в изменившейся ситуации. Во всяком случае, ее реакция на сообщение Джозефа о том, что он выходит из борьбы за пост лидера, была мгновенной. "Если вы не выставляете своей кандидатуры, - заявила она ему, - тогда это сделаю я"[73]. Приводящий эти ее слова биограф Джозефа цитирует и другую ее фразу, произнесенную чуть позже: "Я видела, как они сломали Кита. Но меня они не сломают"[74].
Сам же Джозеф, вспоминая весь этот эпизод, объяснял решение не выставлять свою кандидатуру не тем, что у него оказалась более "тонкая кожа", но прежде всего отсутствием необходимого политического инстинкта, которым, по его словам, Тэтчер обладает в избытке и вследствие чего она "никогда не отступает"[75].
Решив попытать счастья и вступить в противоборство с Хитом, Тэтчер первым делом отправилась к нему самому с тем, чтобы лично известить его о своем решении. Встреча длилась всего полторы минуты и была, по словам осведомленных людей, верхом холодности. Хит отрешенно выслушал сообщение и отпустил ее, никак не прореагировав[76]. Тэтчер, конечно, могла бы и не делать этого, однако сочла, что сказать "Нет, премьер-министр" она должна ему сама. (Заметим, что обращение к бывшему главе правительства как к "премьер-министру" является правилом политического этикета и строго соблюдается.)