— Хочешь, я спою для тебя ту песню?
Она не сразу поняла, о чем он.
— Мне кажется, она тебе понравится. Я больше всего хочу, чтобы она тебе понравилась.
Встал, взял со стола гитару и снова вернулся к кровати.
— Конечно, она немного не доделана. Я еще над ней поработаю. Увидишь.
Фрида любила незаконченные вещи. Закончено — почти забыто, а она любила сам процесс, как и вообще подвижные, текучие явления: реки, облака, биение сердца.
Голос Джеми звучал потрясающе. Такой ясный, мягкий, он словно исходил не от него. Джеми и сам казался удивленным тем, какой получилась песня. Он пел ее стихотворение «Третий ангел», и текст становился чем-то более значительным, чем-то более глубоким в сравнении с написанными ею словами. Стихотворение превращалось в историю человека, одержимого наркотиками и болью. Человека, побежденного демонами. Его, Джеми, собственной историей.
Голос смолк. Гитара легла на пол, Джеми снова оказался рядом.
— Прекрасно, — тихо произнесла Фрида. — Мне очень понравилось.
— Я же говорю, ты моя самая настоящая муза. Что бы я делал, если бы не встретил тебя?
Настало следующее утро. Когда она рассказала Ленни о том, что произошло ночью, та громко рассмеялась.
— Эта та песня, которую ты написала? Он хоть словом упомянул об этом? Или так и называет ее своею?
— Но это и есть его песня. Он написал музыку. Он исполняет ее. А когда он поет, то песня эта становится совершенно другой. Я, может быть, напишу для него еще. Что-нибудь по-настоящему хорошее.
— Знаешь, подруга, мне, по крайней мере, платят. В отличие от тебя, которая дает бесплатно.
Голос Ленни звучал очень жестко. Что-то новое поселилось в их отношениях. Они постепенно изменялись, и обе видели эти изменения. Началось с того дня в парке, когда они решили не осуждать одна другую. Теперь их отношения теряли смысл.
— Я хочу быть честной с тобой, Фрида. Хоть, по-моему, тебе это не понравится, дела это не меняет. Ту чертову песню написала ты. Значит, она твоя.
На той же неделе Фрида узнала, что на днях ее отец приезжает в Лондон. Он собирается присутствовать на какой-то конференции и хотел бы с ней встретиться. Такой шаг с его стороны был полной неожиданностью для девушки, она вовсе не собиралась видеться с отцом, но избежать этого после отцовского звонка стало невозможно. Раньше она не отвечала ни на одно из его писем, пересланных ей матерью, но теперь, получив от Мег телефонное сообщение, она почувствовала себя загнанной в угол. Фрида не сообщала отцу, где она работает, но он каким-то образом выяснил это, поэтому она перезвонила ему, намереваясь избежать его посещения. Зачем ему видеть этот «Лайон-парк»? Не то чтобы она стыдилась своего отельчика, не совсем так. Скорее не хотела, чтобы их тяжелый и серьезный разговор проходил здесь, например в вестибюле. К тому же тут живет Джеми. Ее воображение отказывалось представить обоих этих людей рядом, хотя бы даже в одной вселенной. Надо всеми способами держать доктора Льюиса подальше отсюда.