Жизнь не была особенно щедра к матери Фриды. Она не могла забыть мужа, хоть он давно уже жил в маленьком домике у моста с ивами вдоль реки. Он объяснил дочери, что жизнь вообще сложная штука. И что именно она, одна из всех людей, должна понять, что жить нужно на полную катушку. Она ведь видела, чем он занимался так много лег. Как он отправлялся к больным, а ангел смерти сопровождал его в этих поездках. Видела темные деревенские дороги. Теперь ему требуется некоторое время побыть одному, чтобы переосмыслить прожитое. Именно эта фраза навела Фриду на мысль, что он живет не один, а, наверное, у той женщины, которая так плакала однажды ночью. Что ж, Фрида тоже будет эгоистично жить для себя. Может, ей тоже понадобилось переосмыслить жизнь. Она только надеялась, что отец вспомнит свои слова, когда будет тревожиться о ней. Ведь это ее жизнь, и только ее.
В клубе, куда они приехали, посетители и их гости должны были называть при входе свои имена. Джеми так и сделал и добавил: «Меня ждут друзья». Их пропустили, и он потянул ее за собой, так что никто не стал спрашивать, что она здесь делает. Ладонь у него была большая и жесткая, и рука Фриды умещалась в ней так замечательно. Ей казалось, что она вся горит как в огне, что от одного его прикосновения какое-то пламя прожигает ее точно так же, как оно прожгло ковер в номере у Джеми.
В «Египетском клубе» было полно народу, и у Фриды даже не было времени на то, чтобы почувствовать неловкость и смущение. Она определенно не была так красива, как большинство женщин здесь, и, конечно, не так богата. Ничего особенного, обыкновенная девушка. Но она знала про ангела смерти и, наверное, потому была смелее их всех. Чужая этим людям, она не терялась, даже оказавшись здесь. Когда они подошли к столику, за которым сидели друзья Джеми, он обменялся рукопожатием с молодым парнем, затем наклонился и поцеловал какую-то девушку. Та не отстранилась, но внимательно осмотрела Фриду. Поджала недовольно губы, поглубже затянулась сигаретой.
— Куртка-то твоя, — бросила она Джеми.
— Была. Я ее проиграл. Садись, — предложил он Фриде, и та опустилась на ближайший стул.
«Не слишком ли коротко мое черное платье?» — мелькнула у нее быстрая мысль.
— Стелла, эту девушку зовут Фрида. Она моя муза. — Так Джеми представил ее.
— Ты что, шутишь? — недовольно осведомилась та. — Это я твоя чертова муза, а не какая-то чужая девчонка.
Волосы у этой Стеллы были почти белого цвета, и одета она была в синее платье из чего-то блестящего. На соседнем стуле небрежно лежало пальто из кожи питона. Но на лице ее застыло обиженное выражение.