– Зайду. Но если будут какие-то новости, сразу звони мне, хорошо?
– Хорошо.
– Проверь, мой номер у тебя есть?
– Мы уже проверяли!
– Да, а потом твой сотовый забарахлил, и часть контактов потерялась. И ты не смогла сообщить мне, что билетов на премьеру фильма уже нет.
– Что было, то было, – улыбнулась Кирстен.
– Так проверь еще раз.
– Не буду.
– Ну, пожалуйста.
– Андреас, ты заставляешь меня делать это уже третий день!
– Прости, – он снова опустился на табуретку, рассеянно протянул руку к кружке с какао, – я просто очень, очень переживаю.
– Ты можешь не верить мне, но я тоже переживаю, – Кирстен положила свою ладонь поверх руки Андреаса. Он грустно улыбнулся и ответил на рукопожатие.
– Без нее одиноко, – сказал он.
– Одиноко, – отозвалась Кирстен. – Но ведь надо как-то жить дальше? Надо учиться жить без нее.
Она подумала и добавила:
– Во всяком случае, мне…
Когда Андреас навестил Кирстен в следующий раз, он ахнул, не веря своим глазам.
От длинных светлых волос девушки осталось каре, доходящее до подбородка, уложенное на косой пробор.
Сделать мелирование или покраситься не решилась и Кирстен. Но, в отличие от сестры, она гораздо более кардинальным образом изменила свой облик.
– Ты… Ты зачем это сделала?
– Нравится? – Кирстен тряхнула волосами, которые распространяли тонкий запах лавандового шампуня.
– Да… Нет… Даже не знаю, что сказать. Я…
– Неужели так сложно понять, нравится или нет?
– Просто очень жаль волосы, – признался Андреас.
– Почему же?
– Длинные волосы – это всегда очень красиво. У вас обеих были прекрасные волны волос…
– Как поэтично, – задумчиво произнесла Кирстен. – Думаешь, были?
– Я не знаю.
– Боюсь себе представить, что со своей внешностью сейчас вытворяет Черстин, – засмеялась двойняшка.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, наверняка она проводит дни и ночи в попытках как-то измениться, доказать свою независимость.
– Глупости все это! – горячо произнес Андреас. – Индивидуальность совсем не в том, чтобы раскраситься в разные цвета и прекратить общаться.
– А в чем же? – прищурилась Кирстен.
Андреас только махнул рукой.
– Жаль, – вспоминая что-то, сказал он. – Было очень красиво… Почти как на той картине.
– Тебе нравится эта картина, да?
– Да, и картина тоже нравится. Разве можно вручить подарок, который не нравится тебе самому?
– Тебе виднее. Но вот мне была подарена совсем не поэтичная картина, а какой-то прозаический блендер.
Андреас расстроился:
– Я ведь не хотел тебя обидеть или задеть…
– Да нет, – весело сказала Кирстен, – конечно, не хотел. Просто этим подарком ты продемонстрировал разницу в своем отношении к нам обеим.