И еще был один не дающий
мне покоя вопрос — бомжи. Хорошо ли гнать с чердака людей, рассчитывающих на
скромный ночлег, особенно теперь, когда зима на подходе? Но гнать необходимо,
это моя обязанность — гнать. Недавно я дала слабину, оставив двоих на чердаке,
и теперь это скажется в наших дальнейших отношениях. Бомжи обязательно станут
наглее — не такой они народ, чтобы не воспользоваться чьей-либо слабиной. Все,
что может принести им выгоду или уменьшить напасть, осваивается ими
моментально. Протяни палец, откусят руку. И это еще одна причина, чтобы не
позволять им располагаться на чердаке, не то весь подъезд скоро будет забит
бомжами. И все-таки, выгоняя их, чувствуешь себя последней скотиной...
В этот день я пораньше
закончила — снег еще не успел примерзнуть, требовалось только сгрести его
лопатой — и в три часа уже могла отправляться к Иларии Павловне. Конечно, мне
было стыдно, что я так долго о ней не вспоминала — за шесть лет можно вообще отдать
концы, особенно если ты и так уже старушка. Но я надеялась, что с моей
учительницей ничего плохого не случилось. Когда человек еще может кому-то понадобиться,
он не должен умереть... А она мне очень сейчас нужна.
7
С утра шел снег, но
Валька его не видела. После того как поговорили с Мальвиной, случайно
раскрывшей Валькину тайну, ей сперва стало лучше, а потом еще хуже. Мальвинка
обещала помочь, но что она может сделать? Если б тут были какие-нибудь ходы,
можно было бы и самой их найти. Ведь она думает о Садике день и ночь, кроме тех
часов, когда спит пьяная. Но, может быть, и тогда она тоже думает о Садике —
подсознательно. И эти часы тоже тоскливы для Вальки, она это прекрасно
чувствует. Радость приходит к ней только в первый момент опьянения, когда кажется,
что все возможно... даже уговорить Рауля привезти Садика назад, не на время, а
навсегда.
Но проходил первый
момент алкогольного возбуждения, и жизнь снова затягивалась мраком. Мать
постоянно пилит Вальку за то, что она пьет, не работает, ходит неприбранная по
дому, а то и на улице. Бабка молчит, пыжится, вздыхает — ей жаль и саму Вальку,
и отнятое дите. Рауль дает деньги, присылает к ним домой мастеров, чтобы
вставили новые окна, поклеили обои. Он покупает Вальке новую шубу, уже вторую
за время их знакомства. А главное, примерно раз в полгода он ездит к себе в аул
и привозит новости о Садике, его фотографии...
Все они хорошие — и
Рауль, и бабка, и даже ворчливая мать. Валька ни на кого из них не в обиде.
Единственный злодей, погубивший ее жизнь, — это врач УЗИ, перепутавший пол
ребенка. Небось, думал о чем-нибудь другом, когда определял, кто у ней внутри —
мальчик или девочка. О какой-нибудь ерунде думал, а ей теперь мучиться до тех
пор, пока Рауль не смилостивится, не привезет ей сыночка. А если этого никогда
не будет?!