Опять послышался шум и
голоса: кто-то, не скрываясь, бежал с той стороны, откуда давеча вышли
эмчеэсовцы. Чеченцы тоже услышали и, вскидывая оружие, уже двинулись в разные
стороны, к деревьям. Они только начинали движение, когда их и достали короткие
очереди сержанта.
— Хрен вам, не уйдете, —
выдавил он из себя вместе с воздухом сразу после выстрелов.
Один, похоже,
действительно был срезан наповал, а второй, Ваха, оказался быстрее и успел
нырнуть в кусты.
— Все! Уходим, —
скомандовал Сержант.
Он пригнулся и бесшумно
скользнул вперед, а позади тут же засвистели пули — это обнаружил себя третий
затаившийся чех. Они успели выйти из зоны огня, и если бы Прямой не открылся,
если бы не зашумел, споткнувшись о сухое дерево, то, может быть, они так и
ускользнули бы. Но, увы, не вышло… Прямой сильно разбил ногу, ругнулся и
слишком высоко поднял голову. Пуля ткнула его сзади в левое плечо и в
незакрытую бронежилетом руку. Он кувырнулся через голову, ударился о ствол
дерева и на мгновение отключился. Сразу открыл глаза. Рядом с колена короткими
очередями лупил Сержант.
— Отползай в сторону, —
не глядя, махнул он рукой, — Сможешь?
— Смогу, — прохрипел
Прямой и тут же, стиснув зубы, пополз. Пули свистели прямо над головой. Судя по
плотности огня, по ним стреляли уже несколько человек. Сержант, быстро
передвигаясь с места на место, огрызался короткими очередями. Рядом громыхнуло,
и тут же застрекотал новый ствол. Прямой почувствовал, что плотность огня
вокруг резко уменьшилась.
— Быстро уходим, —
крикнул Сержант, — Охотник нас прикрыл.
Двигаясь короткими
перебежками, они оторвались, а сзади еще несколько минут громыхало. Потом
стихло. Сержант замер и, прислушиваясь, поднял к небу лицо.
— Он выйдет, — будто
заклинание, прошептал он, — он выйдет. Выходи, Леха, выходи…
Не замечая, что делает,
Сержант сгреб горсть земли вместе с иголками и мхом, сжал так, что огромный
кулак побелел, потом отпустил… Прямой это видел и почему-то вдруг вспомнилось,
что вот так, горстью, бросают землю в разверзшуюся могилу, прощаясь с усопшим…
Они отошли совсем
ненамного. Двигались все тем же густым ельником: огромные деревья и никакого
обзора. Сержант — шагов на пять впереди, позади — Прямой. От болевого шока он
почти что оправился, рана лишь слегка ныла и почти не мешала. Он шел и думал:
про Леху Охотника, который только что прикрыл его своей грудью, а может быть и
самой жизнью… Он расслабился и, верно, по этой причине практически пропустил
момент нападения. Почти пропустил. Лишь в последнее мгновение, почувствовав
движение воздуха сзади, пригнулся. Над головой промелькнул приклад автомата.
Прямой резким движением развернулся и ударил нападавшего в солнечное сплетение,
правда, без толку, потому что рука ткнулась в бронежилет и сразу онемела от
боли. Зато другой его удар — короткий боковой слева — достиг цели и противник,
что-то по-своему хрюкнув, рухнул вниз, где его настигла, пускай и онемевшая, но
не потерявшая силы правая: кулак угодил прямо в центр переносицы, смяв гордую кавказскую
горбинку и вогнав в мозг носовую кость.