Как-то за поздним ужином
он в очередной раз делился с женой своими планами на будущее.
— Ничего, недолго
осталось, — бурчал, отправляя в рот приготовленные Ангелиной Ивановной бараньи
тефтельки, — скоро заживем. Еще завидовать нам будут.
— Вася, может быть, ну
его? Разве нам тут плохо? — спросила Ангелина Ивановна, виновато пряча глаза. —
Вон Гусевы вообще в двушке живут и детей у них двое, а у нас Юрочка один.
— Ты как пенсионерка
рассуждаешь, — Василий Петрович взглянул на жену: та все еще сохраняла
миловидность и, хотя полнота несколько скрадывала прежнюю миниатюрность фигуры,
но отнюдь не портила, напротив — даже привлекала. И откуда, скажúте, эта
свойственная старости косность мысли?
— Да что Гусевы? —
рассердился он. — Жлобы они. Петька Гусев как был майором, так и помрет. А я,
как ты помнишь, теперь подполковник. Начальник! И все, хватит! — Василий Петрович
отодвинул тарелку, резко встал… и оказался лицом к лицу с Николаем
Дорофеевичем, железным своим естеством буквально выпирающим из висящего на
стене фотографического портрета. Пузынёв старший непреклонным крестьянским
взглядом гвоздил прямо в лоб и Василий Петрович, дрогнув, отступил.
— Всё равно будет
по-моему, — обронил он, покидая кухню.
Истекающий в телевизоре
красноречием вальяжный тележурналист Киселев раздражал, и Василий Петрович
вышел на балкон, служивший ему на протяжении многих лет местом отдохновения.
Здесь он, бывало, блаженно жмурился, выкуривая последнюю перед сном сигарету,
или просто вдыхал свежий воздух, любуясь окрестностями. Но не в этот раз.
Испытывая сильное раздражение, Василий Петрович смотрел на засыпающий под его
ногами город. Воздух казался пропитанным ядом и ложью. «Не притворяйся! Меня не
обманешь! Хочешь, не хочешь — а я теперь тебе начальник!» — он едва сдержался,
чтобы не крикнуть это вкрапленным в темноту огням, крадущимся в полумраке
фигурам людей, ворчащим автомобильным моторам. Вслух же сказал негромко: «Еще
узнаете меня!»
В этот момент он
показался себе таким большим, что сама надвигающаяся ночь едва достигала ему до
пояса, а плывущие в небе звезды как раз ложились на его плечи...
* * *
Что непонятно, то и
чудо.
Чехов А.П.
В начале весны Василий
Петрович стал владельцем замечательного земельного участка на берегу
Окуневского озера рядом с крохотной деревенькой Большие Росы. Пятьдесят соток!
А в нескольких метрах — кристально чистое зеркало воды, в котором отражаются и
облака, и солнце, а ночью — месяц и звезды. И он сам, если подойдет к обрезу
воды и глянет под ноги хозяйским взглядом.