Хворостинка опять
выпросталась наружу, уже с другим паспортом, темно-зеленого цвета с черным
советским гербом на обложке. Василий Петрович взял его в руки, с нетерпением
открыл… и увидел те же имя-фамилию-отчество, но уже над тусклой черно-белой
фотографией, с которой смотрела на него изрядно похожая на Анфису Сергеевну
старушка. В пятой графе значилось, что она иждивенка, а в шестой —
невоеннообязанная. Во второй графе — «время и место рождения» — стояла почти
что соответствующая первому документу дата: 17 сентября одна тысяча восемьсот…
следующая цифра была размыта и поэтому походила на восьмерку или на девятку,
зато последняя читалась четко — шесть.
— Тут у вас с датой
нестыковочка, — указал пальцем Василий Петрович. — А фотография на вас похожа.
— Вот-вот! — радостно
закивала Анфиса Сергеевна, — бабуля все же, родимая кровь.
Василий Петрович
почувствовал, что его губы тоже собираются растянуться в улыбке. Чтобы не
допустить конфуза, он строго на себя прикрикнул:
— Ну-ка прекратить!
Сержанты вздрогнули и
вытянулись по стойке «смирно», а Василий Петрович рыкнул теперь уж на бабку
Анфису:
— Предъявите подлинный
документ, российский! С печатью! — последнее он добавил неведомо зачем. Разве
бывают паспорта без печати? Едва ли. Даже сержанты недоуменно переглянулись на
высоте своего роста. Однако оказалось, что иногда с документами происходят
самые неожиданные вещи…
— А зачем вам,
начальник, еще один пачпорт, — спросила разом поскучневшая Анфиса Сергеевна, но
уколовшись об острый взгляд милицейского чина, покорно побрела к старому
комоду. Она шуршала там несколько минут, и наконец, с явной неохотой подала
Василию Петровичу привычную ему до оскомины бордовую книжицу.
— Так-с — протянул тот,
раскрывая документ и рассматривая на фотографии опять же похожую на Анфису
Сергеевну бабульку, — так-с, — повторил он и осекся: в графе «дата рождения»
было пустое место.
Проследив его взгляд,
Анфиса Сергеевна виновато поежилась:
— Пачпортистка, будь
она неладна, не решилась поставить верную дату. Все твердила, что, дескать, не
может такого быть, что надо, дескать, разобраться. Вот и разбиралась, пока Бог
ее не прибрал.
— Это как понимать? —
вздёрнул подбородк Василий Петрович.
— Ну, померла, значит,
— вздохнула Анфиса Сергеевна, — да уж и немолодой чай была.
— Немолодой? — едва не
рассмеялся Василий Петрович, вспомнив старорежимный паспорт старухи.
Он решил, было, изъять
документы и доставить подозрительных бабусь в местный райотдел для проверки, но
подумав немного, плюнул и махнул рукой: вот уж действительно кто не молоды, так
это они…