— На предмет чего?
— О господи, да на предмет того, чтобы объяснить вам, что есть смерть.
— А что, разве, не поняв, что такое эти ваши пространство и время, нельзя понять и что такое смерть?
— По-моему, нет. Во всяком случае, мне так кажется.
— Тогда объясните нам, что такое пространство и время.
— Хм, видите ли, как это ни смешно… здесь опять получается прежняя история. Говоря о пространстве или времени, означающих, в сущности, одно и то же, я так или иначе вынужден буду коснуться смерти, точнее, предположить, что вам это понятие уже известно. Как, по-вашему, является ли понятие смерти следствием понятия пространства-времени или оно само порождает понятие пространства-времени? Можете вы об этом что-нибудь сказать?
— Мы — нет.
— Вот и я не могу. В действительности речь, возможно, идет о двух параллельных понятиях или об одном и том же понятии, но под различными углами зрения.
— Что же тогда остается делать?
— Что делать, что делать! Пока мы здесь окончательно не потеряли голову, начнем все с самого начала. Давайте-ка посмотрим, что такое бытие.
— Давайте!
— Давайте!
— Давайте!
— Не много ли желающих? Пусть начнет кто-то один. Итак, что такое бытие?
— Бытие — это наше сознание.
— Ну да, так, во всяком случае, сказано в наших учебниках. Из этого следует, что бытие представляет собой некую чувственную, или субъективную, связь. Но с чем, спрашиваю я вас?
— Как это с чем? Ясное дело, с нашей мыслью, с теми же чувствами, короче, со всем тем, что делает нас нами.
— То есть это как бы осознание содержания нашего сознания. Это понятно или воспринимается как игра слов?
— Ну… так, как сказали вы, в общем, конечно…
— Я как раз сказал только то, что сказали вы. Однако думаю, что здесь не обойтись без некоторой промежуточной ступени. Наше сознание должно соотноситься с чем-то еще помимо самого себя. Правда, в этом случае мы несколько отвлекаемся от темы лекции и выходим за рамки ваших знаний. Скажите, вам никогда не приходило в голову, что связь, которую вы назвали субъективной, может по крайней мере стремиться к объективному началу, иными словами, что бытие выражает не столько наше сознание, сколько наше состояние?
— Состояние!
— Что такое состояние, мы худо-бедно понимаем, но…
— Я предвидел ваше негодование. Вы наверняка скажете мне, что так как наше состояние неизменно и вечно, то это уже не состояние?
— Конечно! В понятии состояния или условий существования заложена возможность изменения.
— Вот тут надо еще подумать; уже то, что мы говорим «неизменное состояние»…
— То есть как это?
— Кто же так рассуждает? Разыгрывает он нас, что ли?