— Но у меня никого нет! — поспешно возразила Джин.
— Ах да, я и позабыл, с чего начался наш разговор.
Джин смущенно опустила глаза.
— Не важно. — Оливер поднялся. — Я принесу бумагу и карандаш. Мы сможем делать записи и наброски.
В его отсутствие Джин лихорадочно соображала, как ей все-таки лучше вести себя. Но она так и не смогла придумать удовлетворительную стратегию поведения.
— Итак! — Оливер поставил на стол два бокала с коктейлями, пахнущими лимоном, малиной и немного ананасом. — За счет заведения, — пояснил он.
— Безалкогольные?
— Конечно. Нам же еще работать. У тебя появились какие-нибудь идеи?
— Разумеется, — уверенно кивнула Джин. — Записывай!
— Может, лучше ты?
— Нет. У меня отвратительный почерк.
— В самом деле?
— Да. Как у всякой творческой личности.
И тут Джин осенило.
Она ведь не доллар, чтобы всем нравиться.
То есть, если бы она была настоящим дизайнером по интерьерам, ее идеи не должны были бы непременно приходиться по вкусу всем. Люди, как известно, могут не совпадать во вкусах и предпочтениях.
Значит, нужно предложить Оливеру что-то, что ему заведомо не понравится.
Жаль, что информации о предпочтениях Оливера слишком мало. Вернее, ее нет совсем, этой информации…
Но если Джин предложит ему то, что ему не понравится, значит, он откажется от ее идей.
И от ее услуг тоже, разумеется.
Зато он наймет для оформления кафе профессионального дизайнера. Таким образом, все останутся довольны.
Джин радовалась, как ребенок. Ей не грозит опозориться. Оливер получил толчок к переосмыслению своей деятельности, и теперь наверняка внешний вид «Апельсина» изменится в лучшую сторону. У Джин получилось сделать доброе дело, хотя она к этому и не стремилась. Из озорства, из хулиганства, из притворства и выдумки, из авантюризма родилось что-то хорошее.
— Записывай!
— Я давно готов.
— Конечно, я предпочитаю восточный стиль, — начала издалека Джин. Чем больше она утомит Оливера, тем быстрее ему надоест беседа о дизайне.
— Албанский? Турецкий?
— Нет, — Джин покачала головой, — мне нравится японский минимализм.
Она ни на секунду не верила в то, что говорит.
Сама не знала, какой процент чуши и ахинеи в том, что она несет.
С удивительно уверенным видом она изрекала все, что приходило ей в голову. Но Джин знать не знала, насколько вообще имеет под собой реальное основание то, что она говорит. И имеет ли…
А куда ей было деваться?
— Это сочетание белого, красного и черного цветов, — пояснила она. — Низкие диваны и столики, простые вазы, бумажные светильники…
— Прекрасно! Можем ли мы что-то позаимствовать из этого стиля?