Непослушные пальцы расстегивали его рубашку, в то время как он стягивал с Джин узкую, неподдающуюся юбку. Наконец это ему удалось. Джин обхватила его ногами.
— Надо же, — пробормотал Оливер, — сколько страсти… Что же будет, если тебя расшевелить? Многие женщины зря боятся проявить то, что живет у них внутри.
Про многих женщин — это, конечно, было очень вовремя.
Джин сквозь зубы процедила:
— Может быть, ты уже наконец продемонстрируешь свою страсть?
— Сама напросилась.
— Думаешь, я испугаюсь?
— Это у тебя чулки или колготки? Чулки. Я же говорю: один к одному.
— Оставь их!
— Почему это?
— Порвешь…
— Я порву их в любом случае, — предупредил Оливер.
— Да, ты уже порвал на мне белье.
— Сам удивляюсь. Прости. Ты вызвала во мне настоящую бурю чувств.
— Я должна этим гордиться?
— Погоди, гордиться этим будешь, когда оценишь проявления моей страсти в полной мере.
— До сих пор я слышала одни лишь обещания!
— Не дразни меня, Джин.
— Скажите пожалуйста… какая чувствительность.
— Когда мне бросают вызов, я его принимаю!
Рубашка и джинсы тоже полетели куда-то на пол. Оливер стащил с Джин белье, которое еще оставалось на ней.
— Не передумала? — спросил он.
— Кажется, кто-то обещал, что уточнит мое решение позже. Утром… может быть…
В следующую секунду она ощутила на себе всю тяжесть его горячего тела. Оливер провел ладонями по ее плечам, закинул ее руки за голову и прижал локтем.
— Любишь, когда тебе подчиняются?
— Я люблю очень многое.
Губы Оливера коснулись высокой груди, скользнули по шелковистой коже, прижались к ложбинке между полушариями.
Джин тихонько застонала…
— Кажется, кому-то нравится?
— Кажется, кто-то предпочитает болтать, а не действовать?
— Я не хотел давить на тебя, но… Кажется, Джин, ты напросилась сама.
В следующее мгновение она почувствовала, что ее руки ничто не держит, но это уже мало что меняло. Ей было некуда деваться из-под налитого силой тела Оливера. Она дышала все тяжелее. Если не считать чулок, на Джин не осталось никакой одежды. На Оливере тоже.
Оливер неудачно прижал колено Джин к постели, и она раздвинула ноги.
— Ты уже готова для меня?
— Ты опять задаешь слишком много вопросов. Почему ты все время сражаешься?
— А разве с вами можно иначе?
— Можно. И нужно.
— Сказать, кто первый потеряет интерес?
— Ты просто общалась не с теми мужчинами.
— А ты пьян.
— А ты просто прелесть. Джин, серьезно. В постели ты еще восхитительнее, чем в своей профессиональной сфере, среди мебельных каталогов и новых ламп.
— Ты еще даже не попробовал, — сказала Джин.
— Того, что я успел увидеть, понять и почувствовать, мне достаточно. Но раз ты настаиваешь… Не смею отказать тебе.