И срочно.
Через два шага оказываюсь лицом к лицу с Мартином Брахамом.
— Сохраняйте спокойствие, пусть все идет своим чередом, — говорит он.
— То есть?
— Забудьте о профессоре Кассегрене. Нам всем надо играть вместе.
— Как вы сюда попали?
Он улыбается.
— Я здесь. -
Беру его фамильярно за руку и отвожу в сторонку.
— Хочу сказать вам одно, Брахам: если вы совершите убийство, я вас прихлопну.
Обозначаю через пиджак рукоятку револьвера.
— У меня есть все, что надо. И не думайте даже повторить со мной трюк с фальшивым зубом, или я шлепну вас до того, как отключусь. Теперь скажите мне, что вы сделали с Мари-Мари.
— Кто это?
— Девчушка Берюрье, которая исчезла.
Он качает головой.
— Не знаю, о чем вы говорите.
— Подождите, когда окажемся с глазу на глаз, и тогда недолго будете в неведении!
Неудобство подобных вечеров в том, что уединение не может быть продолжительным. Люди подходят к вам, отходят к другим группам, затем еще… подваливает Инес.
— Вы никогда не встречались? — спрашивает она приветливо.
— Никогда, но обязательно встретимся снова, — говорю я, — потому что доктор Прозиб в высшей степени обаятелен. А вы давно знакомы?
Мадам Алонсо и т. д. качает головой справа налево, затем слева направо, что означает полное отрицание.
— Мы переписываемся уже какое-то время, но видимся впервые.
— И с профессором Кассегреном тоже?
— Да.
Эта персона, поверьте мне или ступайте мерить температуру с помощью шпиля Нотр-Дама, заслуживает более близкого знакомства. На первый взгляд она кажется суровой и неприветливой. Но чем больше ты с ней говоришь, смотришь на нее, тем больше ты находишь ее «не такой уж плохой» и скорее приятной. У нее скромное обаяние, которое действует не сразу. Ее достойная печаль подкупает тебя. Ты замечаешь, что «в конце концов» она не так уж плохо сложена. Тебе бы хотелось преподнести ей урок любви, чтобы растопить сталактит.
У вас дела с этими известными учеными? — настаиваю я.
— Да, в некотором роде.
Не смею спрашивать ее в каком именно. Было бы слишком нахально.
— А вы красивая, — вздыхаю я.
Она краснеет и отводит свой взгляд от моего. Можно сказать, что я застал ее врасплох. Она недолго колеблется, затем смотрит на меня. Ласково и с признательностью. Черт, вы знаете, эта славная женщина вызывает у меня желание. Я бы послужил ей вместо припарок. Пошептал бы охотно что-нибудь импровизированное. Никогда не продумывайте заранее, что излагать суровой непримиримой женщине, это испортит весь шарм. Надо действовать вслепую. Такую девицу, как Инес, ты должен брать непрерывным словарным потоком, причем только импровизированным, настаиваю. Когда произносишь слово, не должен знать заранее следующего, иначе все пропало. Не забудь, сынок, совета великого Сан-Антонио, если мечтаешь когда-нибудь отведать деликатесов.