– Бедный Лешам! Вот как мы ему отплатили – лишили лошади и повозки, – вздохнула Лукреция.
– Похотливый молодой хряк! – гневно воскликнул маркиз. – Он это заслужил!
Лукреция улыбнулась.
– Разве это не черная неблагодарность? Он же пошел купить нам еду.
– Я прекрасно слышал ваш разговор, – строго заметил маркиз. – В подобном путешествии от вашей красоты одни неприятности, Лукреция.
– Вы не очень-то любезны, – обиделась девушка.
Маркиз ничего не ответил. Он то и дело оглядывался назад. И хотя они поднимали за собой облако пыли, было видно, что погони за ними не было.
– Мы можем лишь поблагодарить Бога, что в этой части страны армия не конная, – сказал маркиз. – Хотя, конечно, лошадей во Франции осталось очень мало. Бонапарт всех их забрал на войну.
– Мы поедем до Ле-Пьё? – спросила Лукреция.
– Нет, это может быть опасно, – ответил маркиз. – Если Лешам скажет солдатам, что мы направлялись в Ле-Пьё, они решат, что именно там нас ждать не стоит.
– Я понимаю вашу логику, – кивнула Лукреция.
Они проехали мили три. Дорога круто повернула на юг. Маркиз остановил лошадь.
– Я хочу, чтобы вы спрыгнули с повозки, не оставив на дороге никаких следов. Сможете?
– Конечно! – воскликнула Лукреция, глядя на зеленую траву, окаймлявшую дорогу.
– Очень хорошо, – кивнул маркиз. – Как только будете готовы, прыгайте!
Лукреция разулась, прыгнула и благополучно приземлилась на обочину, поросшую травой.
Маркиз привязал поводья к передку повозки и тоже спрыгнул. Он слегка тронул лошадь кнутом и, когда она тронулась, забросил кнут в повозку.
Лукреция посмотрела на колеи в мягком грунте дороги и поняла, для чего они предприняли эти меры предосторожности. Их преследователи, если они будут, двинутся за повозкой.
– На это я и рассчитываю, – подтвердил ее догадку маркиз. – А теперь мы снова пойдем пешком. Наденьте свои туфли, а деревянные башмаки отдайте мне.
И они снова отправились в путь пешком.
– Жаль, что мы сбежали, так и не поев, – со вздохом заметила Лукреция. – Я могу показаться обжорой, но я ужасно голодна.
– Сочувствую, – сказал маркиз. – Но я поступил глупо, заехав в деревню. Мне следовало знать, что это будет небезопасно.
– Вы же не могли знать, что на рынке будут солдаты, – возразила Лукреция.
– Солдаты – всюду, – резко сказал он. – И мне следовало это помнить. Бонапарт отчаянно нуждается в людях, он призывает семнадцатилетних мальчиков, он забирает в армию любого мужчину, чтобы поставить под ружье.
– А почему он нарушил перемирие? – спросила Лукреция. – Разве он получил мало? Ему принадлежит вся Европа!