– Но не Англия! – воскликнул с горячностью маркиз. – Он не успокоится, пока не повергнет нас, а этого никогда не будет!
– Надеюсь, что так, – сказала Лукреция несколько неуверенно.
Маркиз шагал очень быстро, и дальше она предпочла идти молча. Она понимала, что он хочет как можно дальше уйти от Ле-Врето.
Но в душе Лукреция сокрушалась, что они не смогли продолжить путь на повозке.
Она сбила себе ноги и с состраданием подумала о том, что же испытывает маркиз. Ему-то еще хуже в сапогах не по размеру. Но она утешала себя тем, что в сапогах, которые дала мадам Круа, ему все же идти гораздо удобнее.
А они все шли и шли. Лукреция не могла думать ни о чем, кроме еды. У нее было такое ощущение, что ее желудок сжался и усох.
Она стала вспоминать все деликатесы, все вкусные блюда, которые бездумно поглощала прежде. Как мало она ценила еду раньше!
Гренки, которыми она завтракала этим утром, казались ей куда вкуснее, чем заливное из перепелов, подававшееся на званых обедах, или нежнейшая телятина с грибами – излюбленное блюдо ее отца. Она припомнила и румяного жареного поросенка, которого всегда подавали в качестве особого угощения на Рождество. И это блюдо сейчас уступало простому поджаренному хлебу.
«Если уж я так хочу есть, то как же должен быть голоден маркиз! Он такой большой, и ему надо куда больше еды для поддержания сил».
Они нашли источник с ключевой водой и утолили жажду. Но маркиз не стал задерживаться, и они продолжали путь, направляясь к лесу. Там, в стороне от полей и дорог, они должны были найти себе приют на ночь.
Небо делалось все темнее, и вдруг на них обрушились порывы холодного ветра и струи дождя. Лукреции хотелось надеяться, что дождевые тучи пришли с моря.
Она пыталась понять, не чувствуется ли в воздухе привкуса морской соли. Ей показалось, что она даже ощущает запах моря.
Они преодолели большой путь, и до Ле-Пьё, вероятно, было уже недалеко.
Но она не стала задавать вопросы маркизу. Поставив себя на его место, она решила, что ее бы рассердило, если бы она пыталась найти верную дорогу, а ей беспрестанно докучали бы дурацкими вопросами.
Они с трудом передвигали ноги по отяжелевшей от влаги земле: то, что раньше было пылью, превратилось в грязь. Дождь шел не переставая.
– Я бы мог отдать вам свою куртку, но в этом случае мой вид в этой рубашке с короткими рукавами был бы весьма подозрительным, – сказал маркиз.
– Конечно, спасибо вам за заботу, но предлагать мне ваш мундир глупо, – возразила Лукреция. – Мой жакет достаточно теплый, но от такого дождя что угодно промокнет – и на вас, и на мне.