– Глупышка! – нежно сказал маркиз. – Ты – все, что мне нужно, все, что я хотел найти в женщине.
Однако, говоря это, он в душе сознавал, что лжет.
Та женщина была милой, очаровательной, желанной, ее ласки – совершенными, – и при всем том она была права, полагая, что чего-то ей недостает.
С Эстер Стэндиш было то же самое. Ни одна женщина не хотела отдавать себя больше, чем она, и ему было известно: он волновал ее так, как прежде не смог взволновать ни один мужчина.
Стоило их взглядам встретиться в комнате, полной людей, – и они ощущали друг к другу магнетическое притяжение.
Пламя желания вспыхивало и, разгоревшись от их прикосновений, поглощало и испепеляло их обоих.
А как она была прекрасна!
Маркиз улыбнулся, припоминая все мелкие уловки, которые она продолжала использовать, чтобы привлечь его внимание к своему телу.
Черные жемчуга на белой коже, голубые подвязки с его инициалами, вышитыми бриллиантами.
Ее манера встречать его, не имея на себе никакой одежды, лишь в ярких домашних туфлях, или в другой раз – с огромными, почти до плеч серьгами в ушах.
В мире не существовало ни одной соблазнительной затеи, которую леди Эстер не была готова употребить, чтобы привлечь внимание мужчины и заставить его ощутить, как она ему нужна.
Несомненно, когда страсть к мужчине, как у леди Эстер к нему, перерастает в одержимость, это весьма приятно и льстит мужскому самолюбию.
Так, за всеми этими мыслями, он подъехал к своему дому на Парк-лейн и, остановив лошадей перед портиком с колоннами, окончательно решил, что назавтра к ней не поедет.
Войдя в мраморный зал, он с удовлетворением отметил, как восхитительны были освещенные солнцем картины Ван Дейка, которые продал его отец, а он недавно смог вернуть, выкупив их.
– Дома ее светлость? – спросил он у дворецкого.
– Да, милорд. Ее светлость ждет вашу светлость в голубой гостиной.
Маркиз поднялся на второй этаж и вошел в великолепный зал с бело-золотыми стенами, служившими идеальным фоном для целой коллекции картин французских мастеров.
Правда, несколько панелей зияли пустотой, – всякий раз при виде их маркиз мрачнел. Но теперь он хотел видеть только свою сестру, которая стояла у окна, глядя на сад.
– Алексис! – воскликнула она, когда он вошел в гостиную. – Я уж думала, что ты совсем забыл меня.
– Ты должна простить мне мое опоздание, Каролина, – ответил маркиз. – Мне пришлось задержаться по неотложному делу.
– И я даже могу догадаться, с кем ты задержался, – с улыбкой заметила графиня Брора, направляясь к дивану.
Каролина была на пять лет старше маркиза. Она была привлекательной женщиной, однако ее внешность была не столь незаурядной, как у брата.