– Я предполагал, что дальше идти будет опасно, – и не ошибся, – сказал маркиз, обращаясь, казалось, к самому себе.
– В чем же опасность? – не поняла Лукреция.
– Нам придется идти по открытой местности. Деревьев, как видите, здесь нет, и укрыться нам будет негде.
Между тем туман стал рассеиваться, и Лукреция разглядела невдалеке небольшой деревенский дом.
Дом был бедный, неказистый, но над трубой вился дымок. В этот момент из дома вышли три человека – две женщины и мужчина. В руках у женщин были мотыги, а у мужчины – лопата. «Идут работать», – поняла Лукреция.
Одна крестьянка, казалось, сгибалась под тяжестью своих лет, другая выглядела заметно моложе. Мужчина шел медленнее, чем его спутницы, – он заметно хромал.
Маркиз тоже внимательно смотрел вслед удалявшейся группе. Вдруг он сказал:
– Оставайтесь здесь и спрячьтесь за деревьями. Если кого-нибудь увидите, не попадайтесь на глаза!
– А вы куда? Вы меня здесь бросите? – встревожилась Лукреция. Она представила себе, как останется одна, и ее охватил страх.
– Пойду посмотрю, может быть, мне удастся найти что-нибудь съестное. Нам не мешало бы позавтракать.
Лукреция провожала взглядом крестьян, пока те совсем не скрылись из виду.
– А это не опасно? – спросила она, не скрывая беспокойства.
– Я буду осторожен, – улыбнулся маркиз.
И он, пригибаясь, двинулся к дому. Лукреция из-за деревьев смотрела ему вслед.
Трудно было предположить, что маркиз собирается сделать и что ожидает его в доме. Любая еда была бы сейчас кстати. Лукреция только сейчас почувствовала, как голодна. «Маркиз наверняка тоже хочет есть», – подумала она.
Она видела, как, зайдя во двор фермы, он, не колеблясь, подошел к двери дома и тут же за ней скрылся. Лукреции не было видно, вошел ли он сам или его кто-то впустил.
Внезапно ее пронзила пугающая мысль: а что, если там внутри их ждали солдаты, бросившиеся на поиск? Вдруг это была западня? Вдруг он никогда больше не вернется?
– Нет, этого не может быть, – вслух одернула она себя, сознавая, что источником ее страха является ее любовь к маркизу.
Постаравшись рассуждать здраво, она пришла к выводу, что вряд ли в доме мог кто-то остаться. Разве что старик или старуха, по бессилию не способные работать.
Лукреция знала, как усердно работают крестьяне. В эту пору года они проводят на полях целый день. Даже дети им помогают.
Итак, были основания полагать, что дом, куда вошел маркиз, был, скорее всего, пуст. Однако здравые рассуждения – это одно, а тревога за любимого человека – совсем другое.
Лукреции никак не удавалось отогнать от себя картины, которые рисовало ее воображение: как солдаты засели в доме, как оглушили маркиза ударом по затылку, едва он вошел.