Энджел похолодела. Все гораздо хуже, чем она думала.
Лео продолжал:
– Как наивно с твоей стороны было думать, что тебе удастся провернуть такое. Ты правда решила, что, если бы меня здесь не было, ты легко попала бы на виллу?
Энджел попыталась отодвинуться, но его пальцы крепче стиснули волосы. Она поморщилась, хотя на самом деле ей не было больно.
Лео издевательски улыбнулся:
– Ты не можешь быть настолько наивной, что бы думать, что так легко отделаешься, а, Кассианидис?
Холодок страха пробежал по позвоночнику.
– Что вы хотите сказать?
– Есть еще одна причина, по которой я собирался встретиться с тобой.
Она поежилась:
– Еще одна?
Лео кивнул, его лицо было теперь так близко, что, казалось, она тонет в темно-золотых глубинах его глаз. Ее руки лежали у него на груди. Она чувствовала, как под ними ровно бьется его сердце, и ей захотелось подвигать бедрами, но она заставила себя стоять неподвижно.
– Из-за тебя я потерял сон, – произнес Лео. – Я пытался отрицать это, не обращать внимания. Но желание не унять. Я не привык отказывать себе. И как бы я ни презирал себя… я хочу тебя, Энджел.
Ее захватила буря эмоций, когда он назвал ее по имени. Все те ночи, когда она просыпалась, вся в поту от наполненных жаркой страстью снов, он тоже думал о ней?
Энджел еще раз попыталась оттолкнуть его, но Лео держал ее без усилий. Он вкрадчиво прошептал:
– В ту ночь ты пришла сюда, чтобы унизить мою семью и меня. Сегодня ты пришла, чтобы что-то украсть. Тебе это не сойдет с рук, Энджел. Нельзя не обжечься, играя с огнем.
Энджел отвела назад голову, теперь всерьез запаниковав. Она никогда в жизни ничего не крала!
– Но я не…
Лео впился ей в губы. Он был безжалостен, он был зол и терзал рот Энджел до тех пор, пока у нее на глазах не выступили слезы, а руки не сжались в кулаки, безуспешно колотя по твердокаменной груди. Слабый умоляющий стон вырвался из ее горла. Наконец Лео оторвался от нее, и она почувствовала, что его грудь тяжело вздымается. Это должно было вызвать у нее отвращение, напугать, заставить отшатнуться при виде его горящих страстью глаз, но ничего подобного не произошло. Как будто она ждала этого.
Пальцы Лео гладили голову Энджел. Она не могла справиться с мягкостью, с нежностью. Она почувствовала, что его большой палец заскользил по щеке, и только тогда до нее дошло, что, должно быть, слезинка выкатилась из ее глаза.
Лео натянуто улыбнулся:
– Слезы – это милый штрих, Энджел, но необязательный. Как и притворство, что ты не хочешь меня.
Лео слегка пошевелился, теснее прижимая Энджел к нижней части своего тела, и она ахнула, почувствовав доказательство его возбуждения на своем животе. Она ощутила влагу между ног.