— Ага. Деми Мур. Разбежалась!
— То есть ты хочешь сказать, что у нее — никаких шансов? Бедняжка! Ну конечно, она уже бабушка…
— Ты, Хэтти, не остри, а лучше успокойся и допивай кофе. Перерыв заканчивается.
— Да, да, аренда замка дорогая, я понимаю…
Стефан фыркнул и ушел к своему режиссерскому креслу, а она продолжала сидеть, глядя на лужайку. И вдруг увидела себя в отражении стеклянной декорации. Она увидела себя, сидящую на пластиковом шезлонге за дешевым пластиковым столом (инвентарь, взятый с местной киностудии), и поняла, что фартук горничной ей очень идет. Она, собственно, ничем не отличается от своей героини, разве что размером бюста. Длинноногая, пустоголовая и жадная. Совсем пустоголовой ее, конечно, назвать было нельзя, иначе она сидела бы сейчас не за этим столиком, а где-нибудь у бабушки дома.
Впрочем, что она имеет? Да ничего. Она — пустышка, и жизнь ее пуста.
Новая Хэтти тут как тут, вынырнула из глубин подсознания и заговорила с надрывом и вдохновением.
Почему всю свою жизнь и каждый свой шаг она измеряла долларом? Почему настоящими ценностями считала лишь то, что можно купить? Ведь по-настоящему богатые люди знают цену деньгам. Цену, которой, в сущности, нет, ибо деньги ничего не стоят. Или все-таки стоят?..
«А как же тогда биография, — спросила Старая Хэтти, — биография, которой должны гордиться внуки?»
«Были бы еще внуки!» — ответила Новая, после чего в голове наступила внезапная тишина.
Да, Стефан прав: ее настроение меняется день ото дня. И она еще советовала ему обратиться к психиатру! Ей и самой не помешает показаться доктору…
На самом деле Оливер вовсе не бросил Хэтти. Он отважился позвонить через день после их встречи, но Хэтти не стала с ним говорить. Его дальнейшие попытки достучаться до нее закончились тем же: едва она видела его номер на экране мобильного, сразу же нажимала отбой.
Он не знал, что Хэтти до сих пор в Англии, и тем более не знал о ее работе, иначе обязательно приехал бы…
Он стал заваливать ее письмами и эсэмэсками. В них был весь спектр чувств: от признаний собственной вины до высокопарных признаний в любви. Одному богу известно, какого терпения стоило Хэтти не читать их днем, во время работы. Зато вечерами, просмотрев сразу все, она бросалась на постель и до утра рыдала в подушку. Так продолжалось некоторое время, потом она поехала в Лондон, сменила номер и запретила себе думать об этом мужчине.
Она всегда обижалась долго и основательно. Таков был ее характер. Бабушка сказала бы «паршивый и упрямый характер».
Зато со Стефаном их отношения наконец-то изменились в лучшую сторону, и Хэтти перестала его побаиваться. Из открытого оппозиционера по нравственным вопросам он превратился в ее союзника и даже приятеля. Хэтти только диву давалась, как точно он угадывал приход ее хандры, подсаживался рядом и принимался веселить. Сначала это немного раздражало, потому что реально помочь он ничем не мог, но потом Хэтти привыкла к его жизнелюбивому обществу и даже стала находить это приятным.