Даша машинально кивнула. За перекрестком все толпились пираты. Ветер доносил далекие крики людей. Там убивали. И здесь убивали. Внизу ходила Эле, собирала стрелы. Доктор Дуллитл с кем-то из ополченцев оттаскивал тяжелораненого куда-то на задворки мастерской. Здесь уцелело пятеро, включая Малыша с порезанной шеей. Еще Утбурд и Мин. Еще сама Даша… Куда же Костя ушел?
Дым заметить было трудно — по крыше дома пробежал оранжевый огонек, потом вспыхнуло что-то во дворе. Даша разглядела только реакцию пиратов — они зашевелились, оглядываясь на близкий огонь. Почти тут же вспыхнул забор по другую сторону улицы. Усилившийся к вечеру ветер легко перекинул огонь на кособокий дом. План, выполненный «деловыми» и Мином, удался. Пираты за перекрестком начали пятиться от начавшегося пожара.
— Девки, уходим, — скомандовала Эле.
Даша сползла вниз. Возле баррикады среди трупов крутился с озабоченным видом полукровка. «Не может вспомнить, кого лично он победил, — поняла Даша. — Все-таки он жутко злобный и жестокий. Почти как мы».
— Убираемся отсюда, — приказала, поправляя за плечами полупустой колчан, Эле. — Все, остальные нас догонят.
Даша подняла с земли свой пробитый щит. На руку надеть вряд ли удастся, — сквозь косынку, намотанную на предплечье, проступало широкое пятно крови.
— Идите-идите, — сказала Эле, выглядывая за баррикаду. — Дотемна затаимся. Этих-то гадов от нас, считай, отрезало, но другие могут наткнуться. Что им стоит через грязь Низкого тупика полезть?
— Мы Мару заберем, — пробормотала Ресничка.
— Зачем? — удивилась бывшая Перчатка. — Она была девчонкой храброй, но сейчас мертвее мертвого. Вон сколько покойников, всех не перетаскать.
— У нее сестры остались, — прохрипел Малыш. — Как им сказать, что тело бросили? Похороним хоть как-нибудь.
— Остальные ваши как? — спросила Эле, поднимая связку непонятно когда собранного оружия.
— Остальные простят, — всхлипнула Ресничка. — Они были, как я, — безродные.
— Тогда не болтайте. Вперед, по норам.
Мертвая Мара была удивительно тяжела. Даша боялась выпустить грязную скользкую щиколотку. Щит тянул больную руку. Как только солдаты таскают и щиты, и мертвецов? И вообще, войны когда-то кончаются?
— Аша, не оглядывайся. Он догонит. Поживее… — подстегивала Эле.
«Она не Перчатка, — подумала Даша. — Она сержант, капрал и, как это, — прапорщик. Она требует, чтобы мы выжили. И я ее люблю, хотя сейчас она сущая сука».
Через забор перелез Утбурд, свалился в пыль, закашлялся. Следом спрыгнул Костяк.
— Через Старый рынок уходить пришлось. Там городского народу с сотню навалено, — лохматый глянул на Дашу, потом на тело Мары. Потом на молчащего доктора. Тот шел рядом с Эле, заметно прихрамывал. — Мертвая? Остальных никого? Виг — насмерть?