…Широкое лезвие тесака стучит по доске, мелко рубит мясо. Даша переняла у Фресли манеру рубки, разделочная доска одна, но в четыре руки куда быстрее выходит. «Фарш» укладывается в большой котел. От мяса аванка исходит неаппетитный запах мускуса, но в миске уже готова смесь соли и жгучего перца. Вполне съедобно получается. К сожалению, проверено неоднократно. Скоро народ даже с голоду этого аванка «по-татарски» потреблять не сможет.
— Соуса бы сделать, — пробормотала Даша, перемешивая мясо с тоненько нарезанными кружочками луковицы толстолистки — за весь день всего три растения и отыскали.
— Дров бы, — тоскливо заметил Фресли, отсчитывая сморщенные янтарные дольки кураги — их оставалось в обрез.
Питались «лекарские» и флотские вместе со второго дня. Как заявила госпожа Эльвира, «переломивший хлеб нож в спину спутнику тычет без особого удовольствия». Гарантии, конечно, никакой, но действительно настороженности между попутчиками поубавилось. Было ощущение, что флотские начнут резать глотки попутчикам разве что в последний момент, когда не только курага и соль закончатся, но и худосочные аванки разбегутся. Пока пираты неутомимо шутили на тему каннибализма, пытаясь разволновать Бочечку. Между прочим, никто бы не стал сильно огорчаться, если бы мерзкая баба исчезла. Против шлюх чего-то такого принципиального и личного Даша не имела — и среди профессионалок секса встречаются добрые и сердечные люди (да помогут боги Донне отсидеться на своем хуторе). Но Бочечка — это вообще нечто запредельное. Ума вообще ни щепотки, зато жопа… Такую надо рисовать и в свинарнике вешать, как стимул к набору веса для представителей беконного и мясосального скота. А еще на Костю дрянь этак ожидающе поглядывает, амара нечесаная. Как-то довелось случайно мысли Мина по поводу этой канавьей слонищи уловить. Нет, полукровка определенным эстетическим вкусом обладает. «Утопить жуткую сиповку в болоте» — это, конечно, негуманно и вообще не выход, но…
Северяне и «троюродные братцы» в данный момент собирали топливо для костра. Котел побулькивал, док вместе со знаменитой целительницей контролировали процесс кипения, остальные, ругаясь, подносили жалкие жертвы костерку. Разбредаться приходилось далеко в обе стороны ленты Стези. Даша нервничала — муж бродил одни боги знают где, тоже добытчик сучков и стебельков выискался.
«Татарский бифштекс» был съеден и запит крайне экономной порцией чая из темной кисловки, которую изредка удавалось нащипать между камнями. Вообще-то чай выручал, благотворно корректируя работу кишечника. Даша ко многому могла привыкнуть, но некоторые особенности путешествия по голой как ладонь болотной Стезе продолжали смущать. В какой бы дикой древности ни мостили дорогу, те неведомые строители могли бы озаботиться и периодическими зелеными насаждениями или иными ухищрениями санитарного характера. Идиоты, ласкун им набок.