— Как-то странно, — сказал Костяк. — Если этот когг нормальный, то отчего брошен? Если дрянной, то лучше бы утоп. В смысле, без нас утоп.
— Да, что-то у меня колени заныли, — забурчал Утбурд.
— А ты когда компрессы ставил? — возмутился док. — Ревматизм в столь юном возрасте…
Даша вздохнула и пошла к мулам. Эле уже возилась, снимая вьюки с брошенных мореплавателями мулов.
— Сейчас мне думается, что путешествие морем не такая уж удачная идея, — заметила хозяйка. — Барка эта коггова вроде довольно крупная, а так — корыто корытом. Разве что с сараями по носу-корме.
— Я и сараев не вижу, — призналась Даша. — Вообще, Фейка сказала, что ничего об этом корабле не знает. Только что он здесь есть. Может, он совершенно негодный? Пойдем тогда в Скара, найдем нормальный корабль…
— Сомневаюсь, что наши разбойнички на чем-то лучшем плавают. Ишь, так слюни и распустили. Ох, задурила головы Фейка ваша.
* * *
Ночь выдалась беспокойной. Флотские благоразумно отложили исследование корабля до утра, но сами спать не могли. Орали у костра. Мин, прослышавший о возможном появлении морских чудовищных дарков, гундосил свое артиллерийское мнение. В итоге к шумному костру перекочевали и Костя с доком. Потом, поворчав и поворочавшись, туда же ушла леди-целительница. Даша села и сказала поднявшему голову Утбурду:
— Пойду заварю им настоя. Сколько можно глотки на сухую драть?
— Да уж, на близец тут заснешь, — согласился парень. — Пошли. Что-то этот морской прихват мне заранее не по нраву.
* * *
Бочечка развешивала отсыревшие плащи и жутко зевала. Как будто и не сопела всю ночь одна-единственная из отряда. Утром прошел короткий, но обильный дождь. Разведчики ушли к кораблю, не дожидаясь завтрака.
Сейчас все смотрели туда: Креп, Герт-Голыш и Крючок едва ли успели доплыть до корабля, но оставшиеся в лагере флотские не спускали глаз с моря и судна.
Даша сидела и мужественно возилась с кюлотами. Собственно, штанишки не так уж пострадали, но шов требовалось поправить. Вообще щеголять в обычных мужских закатанных штанах и в безрукавке, сооруженной из рубашки с отпоротыми рукавами, было довольно удобно. Штаны подпоясывала памятная серебряная цепь — за крупные звенья оказалось удобно цеплять ножны «боевого» кинжала. Цепь была и сама по себе приличным капиталом, да и талию недурно подчеркивала. За сохранность серебра (и талии) можно было не опасаться — ценности и пожитки флотских и лекарских давно перепутались, Даша только за особым тючком с «книгой» и картами приглядывала. Да и то ведь не тронут. Стойкое суеверие у пиратов к пожиткам товарищей — никогда не полезут, ибо несчастье накличешь этаким богопротивным воровством всенепременно. Вот если чужой кто попадется… Собственно, лекарские примерно так же рассуждали. Совсем одичали…