Только что привезли машину свежего товара. Жора уже
выковыривал из кучи самое ценное. Его подручные сортировали отобранное шефом по
аккуратным кучкам. Ряша подкатилась шариком, быстренько хватанула кусок
зеленого хлеба в одну руку, черный банан — в другую и, кусая добычу на бегу,
ретировалась. Жора успел-таки лениво пнуть ее в бок каблуком сапога, но не
больно, так — для порядка.
В кабинете Хозяин устроился в своем кресле, подбородком
указал мне на один из стульев. Я присел, вытянул руки впереди себя на столе,
сцепив пальцы в замысловатый замок. Хрипловатый голос Хозяина прозвучал
неожиданно тихо:
— Надо будет удвоить процент этому деловому.
Оказывается, он наблюдал в окно за шустрой работой Жоры.
Перед ним на противоположной стене кабинета светились экраны множества
мониторов. Каждый показывал, что происходит в разных точках Полигона, где
имеется хоть какая-то деятельность. Из-за спины Жоры профессионально
проверялся, то есть воровато оглядывался, полковник органов надзора Удин,
ожидавший своего процента.
Когда-то этим занимались бандиты. Потом одних перестреляли,
другие со временем перешли в легальный бизнес, третьи перешли в органы и уже
под их железным щитом обирали бизнесменов. «Полковник в законе» Удин работал в
прежних еще органах, затем его поймали на убийстве своего начальника,
предложили уволиться с повышением, но он обиделся, убил обидчика, затем создал
собственную банду. Когда органы стали сотрудничать с бандитами, полковник восстановился
в прежнем звании, добавив к нему полученный в банде титул «в законе». Так и
ходил на работу в погонах, татуировках и золотых цепях. Единственным человеком,
которого он остерегался, оставался Хозяин, хотя поговаривали, что и тому
приходится иногда прибегать к помощи «полковника в законе».
— Он и так ворчит на непосильное бремя поборов, — бросил я
наугад, чтобы выйти из своего ступора.
— Ерунда! Только я один знаю, сколько он ворует и как. Жорик
обнаглел, а за это надо наказывать. — Хозяин помолчал и обернулся ко мне. —
Понимаешь, Леха, мне все про всех известно. И про тебя тоже...
Мне стало жарко, я расстегнул несколько пуговиц своей куртки
и уставился на одну из них, спрятав глаза от пронизывающего взгляда Хозяина.
Позеленевшая медная пуговица висела на двух нитках. Внутри пылающей головы
пискнула жалкая мыслишка: «Если выйду отсюда своими ногами, обязательно ее
пришью покрепче».
— Скажи, ты ходил на Лысую гору?
— Ходил, — выдохнул я обреченно.
— И что там делал?
— Смотрел на Дворец.
— Ну и как он тебе?
— Мне показалось... То есть знаю точно, что он...